Исторiя Россiи 862—1917 - [9]
2. Въ чёмъ ихъ отличіе отъ норманновъ
Но различіе между норманнами и варягами не въ одномъ названіи: норманны — преимущественно берсеркеры, удальцы, захватчики, морскіе пираты. Недаромъ появленіе ихъ въ Зап. Европѣ вызывало въ населеніи паническій страхъ; недаромъ тамъ сложилась молитва: «De furore Normannorum libera nos, Domine» («Отъ ярости норманнской избави насъ, Господи»). Свободное для всѣхъ море позволяло норманнамъ проникать всюду и безнаказанно. Варягамъ же, наоборотъ, путь въ Царьградъ лежалъ добрую половину по сушѣ, и, будь они исключительно шайкой грабителей и пиратовъ, прокладывай себѣ дорогу исключительно однимъ оружіемъ, имъ бы не добраться до Царьграда, а если и дойти, то значительно ослабленными въ силѣ и количествѣ. Между тѣмъ проѣздъ черезъ Русскую землю доставался имъ сравнительно легко — это потому, что изъ берсеркеровъ варяги превратились здѣсь въ дружинниковъ-торговцевъ: хотя и вооружённые съ головы до ногъ, они всё же прокладывали себѣ путь не столько насиліемъ, сколько соглашеніемъ, связавъ свой личный интересъ съ интересомъ мѣстнаго населенія, и въ самую Византію приходили не столько грабить, сколько торговать, или нанимались тамъ, за плату, въ военную службу.
3. Двоякое положеніе варяговъ на Руси
Не одна Византія притягивала варяговъ на Востокѣ: извлечь себѣ пользу умѣли они и въ Русской землѣ, причёмъ и здѣсь, хотя не отказывались при случаѣ прибѣгать къ силѣ, шли навстрѣчу мѣстнымъ нуждамъ. При постоянныхъ своихъ междоусобицахъ русскіе искали и находили себѣ въ варягахъ военную помощь и содѣйствіе (на этой почвѣ могла возникнуть легенда о призваніи Рюрика съ братьями); большіе города (Новгородъ, Кіевъ), гдѣ выросъ богатый торговый классъ, цѣнили варяговъ, какъ военную охрану ихъ торговыхъ каравановъ. Такимъ образомъ, роль варяговъ на Руси была двоякая: гдѣ они завоеватели (Аскольдъ и Диръ въ Кіевѣ; Рогволодъ Полоцкій), а гдѣ военная наёмная дружина. Но грубая сила въ ту пору значила много; такая дружина, естественно, пріобрѣла, въ лицѣ своего вождя, конунга, властный голосъ въ дѣлахъ общественныхъ, и въ результатѣ, наряду съ туземными племенными князьками (Малъ въ Древлянской землѣ), вскорѣ появились князья варяжскаго происхожденія (Рюрикъ, Олегъ) и взяли окончательный перевѣсъ надъ тѣми.
4. Появленіе варяговъ не было «завоеваніемъ»
По добровольному ли соглашенію или насильно осѣдали варяги въ Русской землѣ, во всякомъ случаѣ появленіе ихъ тамъ не имѣло ничего похожаго на завоеваніе Зап. Римской имперіи германскими племенами: тамъ цѣлое племя овладѣвало территоріей, захватывало власть, присвоивало себѣ земельныя богатства и, поработивъ туземное населеніе, лишивъ его правъ и свободы, становилось въ положеніе особаго привилегированнаго класса побѣдителей, причёмъ новая аристократія обыкновенно рѣзкой стѣною отграничивала себя отъ побѣждённыхъ. Въ Россіи, наоборотъ, даже въ лучшемъ случаѣ варяги являлись ничтожною горсточкой, которая постепенно таяла въ массѣ туземнаго славянскаго населенія, заранѣе обречённая на безслѣдное исчезновеніе (уже внукъ Рюрика, Святославъ, носитъ чисто славянское имя). Сравн. аналогичное явленіе въ Нормандіи: норманнскій элементъ — побѣдители распылился и тамъ; норманны приняли языкъ и культуру побѣждённыхъ французовъ, оставивъ по себѣ воспоминаніе въ одномъ только названіи завоёванной ими области — Нормандіи.
5. Варяги-Русь и Русь-Земля
Варяговъ наши предки называли Русью, Русскими (финское названіе: Руотси); названіе людей, дружинниковъ перенесено было потомъ на страну: самая земля стала тоже называться Русью, Русскою землёю. Такимъ образомъ, слѣдуетъ строго различать Русь-страну и Русь-людей: страна была славянская, люди — норманны, германскаго происхожденія. Здѣсь объясненіе, почему имена рѣкъ, горъ и урочищъ, равно и имена мѣстныхъ людей чисто славянскаго корня:
Волховъ, Ловать, Днѣпръ, Десна; Новгородъ, Смоленскъ, Черниговъ, Кіевъ, Любечъ, Переяславль; Боричевъ увозъ, Щековица, Хоривица; Кій, Щекъ, Хоривъ.
Имена же первыхъ князей и пословъ «отъ рода Рускаго», перечисленныхъ въ договорахъ Олега и Игоря съ греками, наоборотъ, чисто скандинавскаго происхожденія:
Князья: Рюрикъ — Hrörekr; Синеусъ — Signiutr; Труворъ — Thorvadr; Олегъ — Helgi; Игорь — Ingvarr; Аскольдъ — Höskuldr; Диръ — Dyri.
Послы: Карлы, Инегелдъ, Фарлоѳъ, Веремудъ, Рулавъ, Фостъ, Шихбернъ, Турбернъ, Шибридъ, Турбидъ, Фурстѣнъ и пр.
Здѣсь также объясненіе и названіямъ Днѣпровскихъ пороговъ, которыя приводитъ императоръ Константинъ Багрянородный въ своёмъ сочиненіи «Объ управленіи Византійской имперіи»: тѣ, что обозначены «по-славянски», дѣйствительно славянскаго корня:
Островунипрагъ, Неясыть, Вулнипрагъ, Веручи, Напрези; а тѣ, что обозначены «по-русски», сразу выдаютъ своё скандинавское происхожденіе:
Ульборси, Айфаръ, Варуфоросъ, Леанти, Струвунъ.
Исторія даётъ не одинъ примѣръ того, какъ чужое имя людей усваивалось страною, въ которой они появлялись: славянская Болгарія заимствовала своё имя отъ тюркскихъ болгаръ; французская Нормандія — отъ скандинавскихъ норманнъ; иберо-романская Андалузія — отъ германцевъ-вандаловъ.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.