Исторiя Россiи 862—1917 - [4]
Территорія Россіи, наоборотъ, одна сплошная равнина; ея окраины — Сѣверный океанъ съ Бѣлымъ моремъ; Уральскія горы; Каспійское, Азовское и Чёрное моря; Карпатскія горы; Балтійское море — отстоятъ далеко одна отъ другой. Это содѣйствовало здѣсь образованію единаго государства.
Русское государство съ первыхъ же дней своего существованія размѣстилось на громадной территоріи. Уже при Рюрикѣ на крайнихъ пунктахъ ея лежатъ Ладога, Ростовъ, Кіевъ, — такъ далеко другъ отъ друга! — а ко временамъ Ярослава Мудраго ея границы доходятъ до Оки, Тмутаракани и Галиціи. На Западѣ иначе: территорія государственная первоначально тамъ небольшая и только со временемъ начинаетъ расти и увеличиваться. Особенно это примѣнимо къ Римской имперіи: долгое время власть Рима не выходила за предѣлы Лаціума, и чтобы овладѣть только имъ однимъ, понадобилось цѣлыхъ четыре вѣка (753—343 г. до P. X.).
Сравнительно большая обособленность жизни на Западѣ выработала въ тамошнемъ человѣкѣ индивидуальность и самобытность, личное Я; на Русской равнинѣ, гдѣ всѣ скоро зажили одной общей жизнью, выработались, наоборотъ, общинность, «міръ», поглощеніе личнаго Я массою.
2. Россія — страна континентальная
Древніе греки и римляне, а позже испанцы, французы, итальянцы, юго-западные славяне (сербы и хорваты), византійцы, арабы, османскіе турки — всѣ жили у береговъ Средиземнаго моря; послѣднее лежало среди ихъ земель, стало общимъ поприщемъ ихъ индивидуальной жизни и притягивало къ себѣ даже народы, жившіе въ сторонѣ отъ него: таковы англичане, западные славяне (чехи, поляки) и въ особенности германцы. Общенію Зап. Европы значительно содѣйствовала развитая береговая линія. Особенно богатъ ею Греческій архипелагъ съ Элладой и западнымъ берегомъ Малой Азіи; см. также: Далматинское побережье Адріатическаго моря; итальянскіе острова и побережье Тирренскаго моря; глубокія устья рѣкъ въ Германіи, Франціи и Англіи; фіорды Норвегіи, на цѣлые десятки вёрстъ врѣзавшіеся въ глубь материка; острова Датскаго архипелага. Въ Африкѣ береговая линія развита менѣе всего: отношеніе ея къ поверхностному протяженію = 1:106, въ Европѣ (вообще) = 1:37, въ частности въ Греціи = 1:3. Кромѣ того въ Зап. Европѣ обиліе хорошихъ морскихъ гаваней; острова тамъ точно станціи и верстовые столбы для путешественника; нѣтъ сильныхъ вѣтровъ: ни муссоновъ, ни пассатовъ. Всё это значительно облегчало взаимное общеніе между народами, жившими по берегамъ Средиземнаго моря.
Россія, наоборотъ, страна континентальная; ея береговая линія опредѣляется какъ 1:101, т. е. она такая же бѣдная, какъ и африканская; лишь въ самомъ началѣ своей исторіи русскій народъ прикоснулся на короткое время къ морю (первые князья; походы на Византію), потомъ его отбросили назадъ, такъ что понадобились цѣлые вѣка напряжённыхъ усилій, чтобъ добраться до морскихъ береговъ и установить тамъ свои границы. Сѣверный океанъ долго оставался безъ пользы для насъ; да и расположенъ онъ совсѣмъ въ сторонѣ отъ культурнаго міра; къ тому же Бѣлое море замерзаетъ на 7—8 мѣсяцевъ въ году; море Каспійское вело въ Азію, въ страны съ другой, не-христіанской культурой; одно только Чёрное море съ Азовскимъ да море Балтійское служили хорошей дорогою въ Европу; но русскій народъ пробился къ этимъ морямъ лишь 8—9 вѣковъ спустя послѣ того, какъ началъ жить исторически: лишь при Петрѣ Великомъ («окно въ Европу») и при Екатеринѣ II.
3. Природа
На Западѣ болѣе мягкій климатъ; дары природы тамъ разнообразнѣе, и легче использовать ихъ. Восточноевропейскую равнину природа, наоборотъ, надѣлила гораздо скупѣе. При суровомъ климатѣ и короткомъ лѣтѣ, трудъ земледѣльца, даже въ плодородныхъ районахъ, вознаграждался хуже. Въ Россіи земля покрыта 5—7 мѣсяцевъ въ году снѣгомъ и ничего не даётъ за это время; а на Западѣ въ одно лѣто можно сдѣлать два-три сбора сѣна или овощей. У насъ въ теченіе 5½ мѣсяцевъ необходимо успѣть закончить всѣ полевыя работы, что требуетъ большого напряженія силъ, а на Западѣ весь такой трудъ распредѣлёнъ на 8 мѣсяцевъ и совершается не торопясь. Такимъ образомъ, въ Россіи много силъ, физическихъ и духовныхъ, ушло на заботу о матеріальномъ существованіи.
По сравненію съ Зап. Европой, природа здѣсь мачеха. «Западный человѣкъ никогда не былъ угнетёнъ непрестанною работою круглый годъ лишь для того, чтобы быть только сытымъ, одѣться, обуться, спастись отъ непогоды, устроиться въ жилищѣ такъ, чтобы не замёрзнуть отъ стужи, чтобъ не потонуть въ грязи, чтобы заживо не быть погребённымъ въ сугробахъ снѣга. Западный человѣкъ не зналъ и половины тѣхъ заботъ и трудовъ, какіе порабощаютъ и почти отупляютъ человѣка въ борьбѣ съ порядками природы, болѣе скупой и суровой» (Забѣлинъ).
Бѣдность камня какъ строительнаго матеріала вела въ Россіи къ болѣе частымъ пожарамъ («каменная» Европа и «деревянная» Россія).
Природа или содѣйствуетъ, или задерживаетъ ростъ культурной жизни человѣка. На Западѣ она содѣйствовала, на Русской равнинѣ она тормозила.
4. Рѣки
Рѣки, многоводныя, многовёрстныя, — особенность Русской равнины: въ Зап. Европѣ, пересѣчённой горами, расчленённой островами и полуостровами, такихъ не могло и быть; исключеніе — одинъ Дунай. Эту особенность нашей страны подмѣтилъ ещё Геродотъ: «въ Скиѳіи», — говоритъ онъ, — «нѣтъ ничего достопримѣчательнаго, кромѣ рѣкъ, её орошающихъ: онѣ велики и многочисленны».
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.