История Римских Пап. Том III. Григорий I – Сильвестр II - [13]
Понтификат Бонифация IV начался при очень тяжелых обстоятельствах: «В то время разразился голод, пришла чума, и произошло необычайно большое наводнение» (Liber Pontificalis, LXVIIII, 4). Будучи опытным руководителем, он сумел смягчить последствия стихийных бедствий, организовав помощь населению.
Бонифаций IV принял активное участие в преодолении Аквилейской схизмы, являвшейся одной из важнейших проблем, стоявших тогда перед Римской Церковью (Задворный, 1997, т. 2, с. 131, 144–145). Он сумел привлечь часть епископата и духовенства на сторону легитимного патриарха Аквилеи-Градо Кандидиана, но радикально настроенные противники II Константинопольского Собора избрали себе другого патриарха – аббата Иоанна. «После того как скончался патриарх Север, на место патриарха Старой Аквилеи был посвящен аббат Иоанн, с согласия короля и герцога Гизульфа. В Градо же римлянами в епископы был посвящен Кандиниан… И с этого времени стало два патриарха» (Paulus Diaconus, Historia Langobardorum, IV, 33). Посвящение аббата Иоанна, ставшего Аквилейским патриархом Иоанном I, совершили три истрийские епископа – Пётр, Провиденций и Агнелл, но в дальнейшем, «получив послание господина Папы Римского Бонифация, они подчинились митрополиту Градо» (Chronica Patriarcharum Gradensium, ann. 606–607, p. 3–4). Однако схизма продолжалась, хотя ареал ее и уменьшился.
Вследствие того, что территория Италии была поделена между Византийской империей и Лангобардским королевством, во владениях лангобардов противники II Константинопольского Собора могли избрать себе патриарха из своего числа. Так образовалось два патриархата: один – «Новая Аквилея» (или Градо), с центром в городе Градо; другой – «Старая Аквилея» (или просто Аквилея), с центром в городе Кормонс, которая затем была перенесена в город Чивидале. патриархи Старой Аквилеи оставались в схизме вплоть до конца VII века, когда патриарх Пётр I восстановил общение с Римом. В 1451 году Папа Николай V переместил кафедру патриарха Градо в Венецию, таким образом, архиепископ Венеции, благодаря этим историческим событиям, имеет и сейчас титул патриарха. А патриархат Старой Аквилеи, перемещенный в Чивидале, был упразднен Папой Бенедиктом XIV в 1751 году, и вместо него было образовано архиепископство Удине и Гориции.
27 февраля 610 года Бонифаций IV созвал Собор в Риме, который официально разрешил допускать монахов к принятию священства (Concilium Romanum sub Bonifacio IV, Decretum Synodi // Patrologia Latina, t. 80, col. 103). Спорность этого вопроса в то время, когда монашество являлось сравнительно новым явлением, была обусловлена тем, что первоначально оно представляло собой институт чисто созерцательной, а не активной жизни. В Соборе принимал участие первый епископ Лондона Меллит, о чем сообщает Беда Достопочтенный: «Епископ Лондона Меллит прибыл в Рим, чтобы с Папой Бонифацием обсудить неотложные дела Английской Церкви» (Baeda Venerabilis, Historia ecclesiastica gentis Anglorum, I, II, 4).
Бонифаций IV поддерживал отношения с Франкским королевством, сохранились его послания королю Тьерри II из династии Меровингов, правившего в то время в Бургундии, и Арелатскому митрополиту Флориану, викарию Апостольского Престола в Галлии. Арелатский викариат, второй викариат Апостольского Престола, учрежденный в 417 году Папой Римским Зосимом, в эту эпоху существовал уже лишь номинально (Задворный, 2011, с. 103–111, 239–243).
Большой заслугой Бонифация IV является реставрация и превращение заброшенного и полуразрушенного римского Пантеона в храм Пресвятой Девы Марии и всех мучеников. «По просьбе Папы Бонифация он [император Фока] приказал, чтобы в древнем храме, называемом Пантеоном, была устроена церковь преблагословенной Девы Марии и всех мучеников» (Paulus Diaconus, Historia Langobardorum, IV, 33). Известный историк Рима Фердинанд Грегоровиус по этому поводу отметил: «Одно из самых замечательных сооружений Рима своим спасением от разрушения было обязано Церкви, обратившей его в место своих богослужений» (Грегоровиус, т. 2, с. 94).
Бонифаций IV умер 8 мая 615 года и был похоронен в соборе Святого Петра. Почитание Бонифация IV, который уже вскоре после кончины был признан святым, было официально утверждено во время понтификата Бонифация VIII, воздвигшего в честь Бонифация IV алтарь над его гробницей в соборе Святого Петра. Память Бонифация IV в Католической Церкви – 8 мая.
Сочинения. Сохранились два подлинных послания Бонифация IV, направленные им франкскому королю Тьерри II и Арелатскому архиепископу Флориану. Оба послания датированы 23 августа 613 года и написаны по одному поводу – в связи с обращением короля Тьерри II к Бонифацию IV с просьбой направить паллий Арелатскому архиепископу, который являлся викарием Апостольского Престола в Галлии. Что же касается послания королю Кента Этельберту, приведенному в «Patrologia Latina» (t. 80, col. 106), то относительно его подлинности существуют большие сомнения [Colucci M., 1976, p. 90].
Издания: Patrologia Latina, t. 80, col. 97–106; Monumenta Germaniae Historica: Epistolae, t. 3, p. 453–456.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.