История Рима. Том 2 - [2]

Лузитаны послали кельтиберам отнятые у Муммия боевые значки, извещая их таким образом об одержанной победе и призывая к восстанию против Рима. У кельтиберов тоже было немало поводов для недовольства. Два небольших племени Кельтиберии — беллы и титты, жившие по соседству с могущественным племенем ареваков (у истоков Дуэро и Тахо), — решили поселиться вместе в одном из своих городов — Сегеде. Они уже начали возводить городские стены, но римские власти запретили им это на том основании, что законы Семпрония возбраняли подвластным общинам самовольно основывать города. Одновременно римляне потребовали дани деньгами и воинами; эта дань была установлена договором, но фактически Рим уже давно не требовал ее. Испанцы отказались повиноваться обоим приказам; они заявили, что происходит лишь расширение уже существовавшего города, а не основание нового, и что взимание дани было не просто приостановлено, а полностью отменено римлянами. Тогда Нобилиор вступил в Ближнюю Испанию с армией почти в 30 000 человек; в состав ее входили также нумидийская конница и 10 слонов. Стены нового города еще не были достроены, и большинство сегеданцев сдалось. Но самые решительные из них, забрав с собой жен и детей, бежали к могущественным аревакам и стали призывать их к совместной борьбе против Рима. Ареваки, ободренные победой лузитан над Муммием, согласились и выбрали своим полководцем Кара, одного из сегеданских беглецов. На третий день после своего избрания этот храбрый вождь пал в бою, но римское войско было разбито, и около 6 000 римских граждан погибло. С тех пор с днем 23 августа — праздником Волканалий — связывалась у римлян память о печальном событии. Однако гибель вождя побудила ареваков отступить в самую сильную их крепость, город Нумантию, теперь Гаррей, на расстоянии одной испанской мили (legua) к северу от Сории на р. Дуэро; за ними последовал туда и Нобилиор. Под стенами этого города произошло второе сражение. Сначала римляне с помощью своих слонов оттеснили испанцев в город; но при этом был ранен один из слонов, из-за чего в рядах римлян возникло замешательство, и они потерпели вторичное поражение от неприятеля, снова вышедшего из города. Эта и другие неудачи, как, например, истребление римского кавалерийского отряда, высланного для набора подкреплений, чрезвычайно ухудшили положение римлян в Ближней Испании: крепость Окилис, где находились казна и запасы римлян, передалась неприятелю, и ареваки надеялись, правда, безуспешно, что они смогут продиктовать римлянам свои условия мира. Впрочем, эти неудачи римлян несколько уравновешивались успешными действиями Муммия в южной провинции. Хотя его войско было ослаблено понесенным поражением, ему удалось разбить на правом берегу Тахо лузитан, неосторожно рассеявших свои силы. Затем Муммий перешел на левый берег Тахо, где лузитаны вторглись во всю римскую территорию и даже делали набеги вплоть до Африки. Муммий очистил от врага всю южную провинцию. В северную Испанию сенат отправил в следующем году (602) [152 г.] значительные подкрепления, а вместо бездарного Нобилиора назначил главнокомандующим консула Марка Клавдия Марцелла. Еще будучи претором, в 586 г. [168 г.] Марцелл отличился в Испании, а затем, будучи дважды консулом, закрепил за собой славу талантливого полководца. Его умелое руководство и в еще большей мере его мягкое обхождение с неприятелем быстро изменили положение. Крепость Окилис немедленно сдалась ему, и даже ареваки (Марцелл поддержал в них надежду, что им будет дарован мир при уплате умеренной контрибуции) заключили перемирие и отправили послов в Рим. Марцелл получил возможность отправиться в южную провинцию; здесь веттоны и лузитаны подчинялись претору Марку Атилию, пока он со своим войском находился в их области, но после его ухода тотчас снова восстали и начали опустошать земли римских союзников. Прибытие консула восстановило порядок; в то время, когда он зимовал в Кордубе, военные действия прекратились на всем полуострове.

Между тем в Риме обсуждался вопрос о мире с ареваками. Показательно для внутреннего положения Испании, что мирные предложения ареваков были отвергнуты в Риме, главным образом, по настоянию посланцев от существовавшей у ареваков римской партии. Они заявили, что, если Рим не хочет обречь на гибель преданную ему часть населения Испании, остается либо ежегодно отправлять в Испанию консула с соответствующей армией, либо же теперь показать решительный пример и наказать виновных. Поэтому послы ареваков были отпущены без окончательного ответа, и решено было энергично продолжать войну. Итак, весной следующего года (603) [151 г.] Марцеллу приходилось возобновить войну против ареваков. Однако, как утверждают, он не желал уступить славу окончания войны своему преемнику, прибытия которого он ожидал в скором времени; или же, что, пожалуй, правдоподобнее, он, подобно Гракху, считал, что мягкое обхождение с испанцами — первое условие длительного мира. Так или иначе, после тайного совещания римского полководца с самыми влиятельными представителями ареваков, под стенами Нумантии был заключен мирный договор. Ареваки сдались на милость победителя, но, приняв обязательство уплатить контрибуцию и выдать заложников, были восстановлены в своих прежних договорных правах.