История разведывательных служб Израиля - [48]

Энглтон выслушал рассказ своего израильского коллеги, но ничего не предпринял до тех пор, пока в 1951 году в Москву не сбежали два высокопоставленных английских дипломата — Гай Берджесс и Дональд Маклин. ЦРУ информировало «МИ-6» о том, что поведение Филби вызывает подозрение и его дальнейшее пребывание на посту офицера связи между «МИ-6» и ЦРУ нежелательно. Энглтон был одержим патологическим, антикоммунизмом и начал поиски других предателей в западных спецслужбах. Он всегда сожалел, что не придал серьезного значения тому, что ему рассказал о Филби Коллек.

Еще одна наводка, которой не было придано должного значения, поступила в 1961 году от англичанки, которая побывала в Израиле в этом году. Флора Соломон была дочерью богатого еврейского банкира из России, который эмигрировал в Англию. Она работала в торговой фирме «Маркс и Спенсер» и, как и ее хозяева, была ревностной сионисткой. На светском приеме в Тель-Авиве она встретила своего старого знакомого — лорда Виктора Ротшильда. Флора Соломон очень резко высказалась о Филби, который в то время был корреспондентом в Бейруте, осудив его антиизраильские и проарабские статьи. Внимание Ротшильда привлекла ее реплика: «Он как всегда делает то, что приказывают ему хозяева в России».

Ротшильд выразил удивление, и Флора Соломон рассказала ему, как в 1940 году Филби пытался завербовать ее для работы на советскую разведку. Филби говорил ей о своей работе как «секретной и опасной» и, когда она отказалась, попросил ее никому об этом не рассказывать. Эта информация дошла до «Моссада» и до английских спецслужб, но «МИ-6» действовала недостаточно оперативно. В Ливане Филби узнал, что он попал под подозрение, и в январе 1962 года просто исчез. Объявился он в Москве уже в конце года в качестве увешанного орденами генерала КГБ.

Потерпевшие столь унизительное фиаско англичане не могли не отметить, что Израиль располагал этой информацией. По примеру Энглтона высокопоставленные представители английских спецслужб, включая заместителя директора «МИ-6» Мориса Олдфилда и заместителя директора «МИ-5» Питера Райта, поспешили признать заслуги «Моссада». Секретные службы Великобритании начали понимать, что Израиль был не просто страной «третьего мира», а сверхдержавой в мире разведки. Представители «Моссада» в Лондоне подписали официальное соглашение о сотрудничестве с «МИ-6», подобное тому, которое уже было у них с ЦРУ.

С израильской точки зрения Олдфилд стал английским вариантом Энглтона. Старший из 11 детей бедной фермерской семьи, Олдфилд проявил способности к разведке во время второй мировой войны, когда он находился в зоне Суэца. Он знал Ближний Восток и знал Тедди Коллека. Они познакомились в конце 1940-х годов и подружились. Олдфилд признался Коллеку, что всегда восхищался сионизмом. Олдфилд также произвел на Коллека большое впечатление, и их дружба принесла серьезные плоды, когда в 1970-х годах Олдфилд был назначен директором «МИ-6» и стал известен под кодовым обозначением «Си». Авторы детективных романов Ян Флеминг и Джон Ле Карре тоже находились под впечатлением личности Олдфилда. Прототипом их героев — «М» — у Флеминга и Джорджа Смайли — у Ле Карре — является реальный шеф «МИ-6».

Олдфилд всегда заботился о защите интересов Израиля в британском истэблишменте, где чиновники и дипломаты придерживались проарабских взглядов. Шеф разведки мог указать на конкретную выгоду, которую Великобритания получала от тайных связей с еврейским государством.

Израильтяне обнаружили свои способности в проведении контрразведывательных расследований в деле сотрудника Канадской королевской конной полиции (РСМП) Роя Гуиндона. Несмотря на свое кавалерийское название, РСМП выполняет те же функции, что «Шин Бет» или американское ФБР. Некоторые работники РСМП, или, как их любовно называют, «маунтиз», направляются за границу в качестве оперативных работников, и в 1959 году Рой Гуиндон был направлен в Москву. В московском дипкорпусе Гуиндон скоро приобрел репутацию ловеласа. Когда сотрудницы его собственного посольства отвергли его домогательства, об этом стало известно КГБ. Русская тайная полиция» известная своей эффективностью, устроила ему классическую ловушку. В качестве наживки была использована молодая и красивая агентесса Лариса Федоровна Дубанова.

По преднамеренной случайности Гуиндон оказался рядом с Дубановой на балете в Большом театре. По счастливому совпадению она превосходно говорила по-английски. Роман продолжался несколько месяцев, пока, наконец, очаровательная дама не объявила, что она беременна. Офицеры КГБ организовали им тайное бракосочетание, и теперь Гуиндон был в их власти. Под угрозой того, что он никогда больше не увидит свою возлюбленную, Гуиндон передал советской контрразведке канадские дипломатические коды и даже установил подслушивающие устройства в канадском посольстве.

Позже Гуиндон был переведен в Вашингтон и продолжал сотрудничество с КГБ. Его жена так и не родила ребенка, сказав, что сделала аборт. Чтобы поддерживать заинтересованность Гуиндона в сотрудничестве с советской разведкой, советские власти разрешали ей посещать его в Вашингтоне.