История работорговли - [118]

Было очевидно, что испанский капитан не доверял капитану К. и, хотя они вели себя любезно по отношению друг к другу, в их поведении не наблюдалось ни малейшего признака фамильярности. Такое отношение к К. разделяла почти вся команда. Однажды, когда капитан К. зависал на булине за кормой, проверяя рулевые петли, матрос на руле вытащил нож и сделал движение с намерением перерезать канат и сбросить капитана в море. Однако доктор заметил это и быстро обратил внимание на него испанского капитана.

Корабль опережал время прибытия к назначенному месту встречи на несколько недель, поэтому он неспешно двигался вперед, пока не вышел на расстояние одного дня хода до Маюмбы, расположенной примерно в двухстах милях к северу от устья реки Конго. Эту часть побережья усиленно патрулировали паровые и парусные суда Соединенных Штатов, Англии, Португалии и Испании, так что, приближаясь к берегу, мы подвергались большому риску перехвата. Хотя судовые документы были действительными до реки Конго, однако корабль могли перехватить по подозрению и отправить в Сьерра-Леоне. Там же суд мог основательно расследовать дело и вынести приговор о конфискации.

Однажды ход корабля был отрегулирован таким образом, чтобы, идя всю ночь в направлении побережья, он находился в дневное время на расстоянии пятнадцать миль от берега. В это время спустили на воду ялик, и в него сели испанский капитан с двумя матросами. Их снабдили продовольствием на два дня и компасом, после чего они отправились к берегу. Корабль же сразу повернул в открытое море с учетом того, что по прошествии сорока дней он вернется в место, где испанский капитан высадился. Теперь командование кораблем принял испанский помощник и вышел в море, удалившись на четыреста миль от берега, чтобы затем вернуться однажды и потом снова уйти в открытое море на сорок дней, не приближаясь к берегу на расстояние двести миль. Это был весьма спокойный переход. Лишь в двух случаях были замечены суда, которые оказались китобойными и держались мористее.

Утром на рассвете на сороковой день вояжа корабль подошел к побережью достаточно близко, чтобы отчетливо видеть рельеф, но на берегу не было обнаружено ни одного живого существа. Наверх послали наблюдателя, чтобы убедиться в отсутствии судов на горизонте. Корабль двигался несколько миль вдоль берега, пока не увидели негра, размахивавшего огромным белым флагом с большим красным крестом во всю длину и ширину полотнища. Это был сигнал, и через несколько минут можно было видеть, как несколько негров тащат к воде из укрытия корабельный ялик. Через час капитан А. был снова на борту. Очевидно, что-то не так пошло. Агент и помощник прибыли значительно позже, чем их ожидали. Оба заболели африканской лихорадкой и пребывали в торговом пункте на реке Конго на лечении. Ежедневно мимо этого места проходили британские крейсеры, и их визит ожидался в любой момент, когда корабль отправился в открытое море, в каюте снова провели совет, на котором решили, что раз судовые документы в порядке и позволяют идти к реке Конго, то надо двигаться туда и ожидать дальнейшего развития событий.

Слабые ветры и сильные течения задержали отбытие к торговому пункту, который находился в семидесяти милях от устья реки. Когда причалили, то обнаружили лодку с двумя белыми людьми. В одном из них узнали помощника агента, который сообщил капитану, что агент умер от чахотки и африканской лихорадки. Помощник медленно выздоравливал, и все торговые операции отложили до его выздоровления или прибытия корабля. Его спутником в лодке оказался торговец, в фактории которого он нашел прибежище. Теперь корабль был вынужден задержаться на некоторое время, так как у испанцев все идет медленно. Судно стало на якорь в семидесяти пяти футах от берега на левом берегу реки, вверх по течению.

Однажды команда увидела, как баркас с офицером и десятью матросами поднимается вверх по течению. Баркас сразу стал на якорь под носом у «Ребекки» и оставался на месте, пока корабль находился в реке. Он прибыл с британской канонерской лодки «Тигрис» и имел информацию с «Виксен» – другой канонерки, ушедшей дальше к югу в поисках корабля. «Тигрис» находился в устье реки, чтобы пресечь любую попытку вывоза негров. Испанский капитан снова покинул корабль и удалился на много дней. Необходимое для «Ребекки» пополнение запасов пресной воды было сделано посредством шланга, пропущенного сквозь отверстие в носовой части судна, незаметно от команды баркаса, хотя он находился на расстоянии в несколько футов.

Однажды на борт пришел торговец из внутренних областей континента и сообщил, что в загонах для негров, предназначенных для погрузки, разразилась эпидемия оспы. Он спросил, что делать. У врача в карманной аптечке имелся пакет вакцины, перетянутый лейкопластырем. Отправившись вместе с испанцем, он путешествовал два дня вверх по реке и затем углубился во внутренние области, передвигаясь в гамаке, подвешенном между двумя шестами, которые несли два туземца. Шли кружным маршрутом, чтобы не раздражать другие племена, которые потребовали бы большой выкуп. Достигнув загона, они обнаружили место, огороженное забором из бамбука высотой восемь-девять футов, площадью около трехсот квадратных футов. Над ним высилась соломенная крыша, выдававшаяся на десять футов к центру. Эта весьма хрупкая постройка использовалась как место заключения, но также укрытие от солнца, дождя и тяжелой росы, которая бывает очень холодной. Такие загоны, строившиеся в данной местности с разрешения местных вождей, позволяли без проблем выставлять захваченных рабов. Находясь во внутренних областях, торговцы были избавлены от непрошеных гостей. Несколько негров, пострадавших, по заключению доктора, от оспы, заразились от туземцев племени, часто посещавшего побережье. Они общались с туземцами-крумен, которых наняли в Сан-Паулу-ди-Луанда. Заболевших отделили, для них построили новые загоны в отдаленных от моря районах, для здоровых негров – тоже, а старые загоны сожгли. Из крови вакцинированных больных выделили ослабленный вирус, и болезнь была остановлена