История психологии - [3]

Богатая интеллектуальная жизнь, в которой важное место занимали представления о природе человека и его поведении, существовала, разумеется, и до начала XIX в.; подобные представления присутствовали во всех культурах и в самых разных частях света. Многие авторы предпочитают вести отсчет истории психологии от Аристотеля, и мы также дадим беглый набросок этого раннего периода. Но главное содержание книги составляет история тех времен, когда уже появились виды деятельности под названием «психология». Так где и когда берут начало идеи и практики современной психологии?

1.2 Далекое прошлое

Ссылки на Древнюю Грецию, с которых начинается большинство книг по истории психологии, выполняют символическую функцию, позволяя утверждать: как и все ценное, что имеется в западной науке и теоретической мысли, современная психология берет начало в мудрости древних.

Сохраняя верность историческим фактам, следует признать, что ни Платон (427–347 до н. э.), ни Аристотель не использовали термин «психология», не выделяли ее в качестве самостоятельной отрасли знания, не упоминали и о таких вещах, как разум, сознание и поведение в том смысле, в каком понимаем их мы. О чем они действительно говорили, так это о псюхе — понятии, которое очень трудно объяснить в современных терминах. Греческое слово «псюхё» означало принципы или источники деятельности, которые делают то или иное существо живым, что невозможно перевести современными словами «душа», «дух» или «разум». Платон, тем не менее, в своих сочинениях действительно упоминает некую сущность, которую мы могли бы обозначить как «душу», некое духовное начало. Обладая материальной природой, человеческие существа, по убеждению Платона, отрезаны от мира совершенства, блага и истины; но в то же время у людей есть душа, которая стремится (по крайней мере, у избранных) воссоединиться с миром совершенства. Согласно платоновскому «Федру», человеческое существо подобно возничему, у которого в упряжке бегут две лошади: одна прекрасная и благородная, другая — во всем противоположная первой; возничему приходится все время обуздывать вторую, дикую лошадь, чтобы она могла бежать вместе с первой, наделенной благородной природой. При этом Платон писал о «возничем» как существе мужского рода, поскольку не верил, что женщина способна быть возницей или вообще чем-либо управлять.

Наблюдения над окружающим природным миром, а также над человеческими существами как частью этого мира интересовали Аристотеля (384–322 до н. э.) больше, чем Платона. То, что он в этом мире увидел, представляло собой иерархию вещей, «великую цепь бытия», протянувшуюся от камней и минералов к растениям и животным, далее — к человеческим существам, и, наконец, теряющуюся в совершенном царстве небесном. У каждой вещи в этом мире есть естественное место: она занимает это место согласно своей природе, особой форме, которая делает эту вещь тем, что она есть, а не чем-то иным. Эти «природы», или «формы», которые и составляют «псюхё» людей и животных, можно анализировать в терминах различных способностей, или видов души. Согласно Аристотелю, существующие в этом мире виды душ упорядочены в иерархию. Растения обладают растительной душой, которая позволяет им обмениваться веществом с окружающей средой и расти, животным же присуща как растительная, так и животная душа, отзывающаяся на ощущения и обусловливающая движения. У человека кроме растительной и животной души, есть способности, позволяющие рассуждать и обладать знанием. Эти способности действуют через посредство тела и всех его частей; так, деятельность чувств особым образом связана с сердцем — мы до сих пор говорим о ком-то, что у него «горячее сердце». Согласно пониманию Аристотеля, способность — это жизненное начало, а не психическая сущность. Тем не менее душа, отличающая человека от животного, подразделялась Аристотелем на две части — низшую, связанную с миром благодаря ощущениям, чувствам и действию воли, и высшую интеллектуальную душу, которая полностью рациональна. Его рассуждения о том, каким образом обе части — активность чувств и чистый разум — связаны друг с другом, и как в этом взаимодействии возникает знание, были чрезвычайно туманны, и много столетий спустя это вызвало дискуссию о том, что следует называть ментальной, т. е. умственной, или психической, деятельностью. Как абстрактное мышление (в частности, счет в арифметике) связано с восприятием конкретных вещей (например, имеющихся перед глазами нескольких яблок)? В небольшом сочинении, переведенном на латынь и в Средние века известном под названием «О душе» (De anima), Аристотель обсуждает вопрос, что связывает ощущения, с одной стороны, и мысли — с другой. В период позднего Средневековья и Возрождения для европейского ученого очень важно было правильно понимать сказанное Аристотелем, а затем и использовать его в собственных построениях. Поставленный Аристотелем вопрос о том, как возможно извлекать знание из опыта, остается актуальным и для нас.

Завоевав Грецию, Рим воспринял и адаптировал значительную часть греческой пантеистической культуры, равно как и идеи греков о человеческой природе. Среди заимствованного были и многочисленные сочинения о физической жизни в состояниях здоровья и болезни, о душе, а также о связи здоровья или болезни с характером человека. Работавшему в Александрии и Египте и прославившемуся по всей Римской империи врачу Галену (129 — ок. 200) принадлежит большое число сочинений, сохранявших свое влияние на протяжении последующих пятнадцати столетий. В своем подходе к здоровью и болезни он многое позаимствовал у значительно более древней греческой (гиппократовой) медицины, исходившей из принципа: здоровье и благополучие человека зависят от баланса жизненных влаг, или соков (лат. humores). Каждому из жизненных соков соответствовала особая телесная субстанция и особая черта характера.