История призрака - [172]

— Хорошо, — прошептал сухой, скрипучий голос. — Очень хорошо.

Затем я почувствовал остальную часть моего тела. Я лежал на чём-то прохладном и рельефном. Это не было удобным, но также и не было мучительным. Я сжал пальцы, но с ними что-то случилось. Они только пошевелились. Как-будто кто-то заменил мои кости и плоть свинцом, тяжёлым и вялым, мои сухожилия и мускулы были слишком слабы, чтобы преодолеть эту тяжесть. Но я чувствовал прохладную, крошащуюся землю под кончиками моих пальцев.

— Кажется, это не сулит ничего хорошего, — пробормотал я.

Мой язык двигался неправильно. Мои губы тоже. Слова получились невнятным бормотанием.

— Превосходно, — проскрипел голос. — Я бы сказал вам, что у него достаточно силы.

Мои мысли откликнулись на другой голос, тот, который никак не мог быть услышан:

МЫ ЕЩЁ ПОСМОТРИМ.

Что моя крёстная сказала у моей могилы? О том, что всё дело в уважении и ...

... и представителях.

— Глаза, — скрипел голос. — Открой глаза, смертный.

Мои веки были в том же состоянии, что и всё остальное. Они не хотели двигаться. Но я одолел их. Я понял, что они замёрзли больше, чем остальное тело, будто кто-то недавно вытер их влажной тряпкой.

Я открыл их и вскрикнул от яркости света.

Я подождал мгновение, потом попробовал ещё раз. Потом ещё раз. На четырёхсотой или пятисотой попытке я, наконец, смог видеть.

Я был в пещере, освещённой тусклым желтоватым светом. Я мог видеть каменный свод и землю, с древесными корнями толщиной с мою талию, тянущимися здесь и там. Сверху капала вода, повсюду. Я слышал её. Несколько капель упали на мои губы, и я слизнул их. Сладкие на вкус, в два раза слаще, чем самый вкусный вишнёвый сироп, и я вздрогнул от того, насколько это было приятно.

Я был дико голоден.

Я медленно оглянулся вокруг. Это заставляло чувствовать голову так, будто она готова была разлететься при малейшем движении, но я выдержал. Я был, по-другому и не скажешь, голый. Я лежал на ровной и мягкой земле, которой каким-то образом была придана форма моего тела. Подо мной были сосновые иглы — мягкие — разложенное на земле вместо одеяла, их аромат был резок и свеж.

Была нудная пульсация, поднимающаяся от рук, я посмотрел вниз и увидел...

Там были... корни или лоза, или что-то ещё, проникающие в меня. Они обёртывали мои запястья и проникали в кожу там же, состоящие и похожие на разросшуюся сеть, но бледные и пористо выглядящие. Я мог только разглядеть какую-то жидкость, текущую в усиках, вероятно в моё тело. Хотелось закричать и стряхнуть их с рук, но это требовало слишком много усилий. Мгновением спустя мои тяжело ворочающиеся мысли подсказали мне, что эта лоза похожа... на капельницу. Внутривенное вливание.

Чем эта Адская чертовщина должна быть?

Я понял, что что-то округлое и устойчивое удерживало мою голову. Я дёргался и подвинулся достаточно чтобы взглянуть вверх, и понял, что моя голова лежит на чьих-то коленях.

— Ах, — прошептал голос. — Теперь ты начинаешь понимать.

Я переместил взгляд дальше... и оказался лицом к лицу с Мэб, Королевой Воздуха и Тьмы, истинной матери всего зла в Феерии.

Мэб выглядела... не как мертвец. Это не то слово, каким можно её описать. Её кожа туго обтягивала кости, лицо приобрело нечеловеческие черты. Её изумрудно-зелёные глаза казались невероятно огромными на исхудавшем лице, а зубы неестественно острыми. Она погладила меня по щеке, её пальцы выглядели слишком длинными, ногти стали похожи на когти. Её руки казались просто кожей, натянутой на кости и сухожилия, её локти были слишком большими, слишком опухшими, чтобы хоть отдалённо походить на человеческие. Мэб не была похожа на труп. Она была похожа на какое-то оголодавшее насекомое, богомола, смотрящего с улыбкой на свою первую пищу за несколько недель.

— Ох, — сказал я, и если моя речь и прерывалась, то она хотя бы звучала по-человечески. — Прямо Ад.

Мэб откинула голову назад и захихикала. Это был безрадостный звук, ломкий,  как край ржавого ножа.

— Нет, — сказала она. — Увы, нет, мой рыцарь. Нет, ты не сбежишь. У меня есть слишком много дел для твоих рук, чтобы это позволить. Пока ещё нет.

Я тупо уставился на неё, что вероятно, было единственным вариантом как я мог на неё посмотреть в данный момент. Затем я прохрипел:

— Я... жив?

Её улыбка даже стала шире.

— И здоров, мой дорогой рыцарь.

Я хмыкнул. Это был весь восторг, который я мог выразить.

— Ура?

— Это будит во мне желание запеть, — проскрежетал голос Мэб из-за острых зубов. — Добро пожаловать обратно, о мой рыцарь, к зелёным землям живых.

«ДОВОЛЬНО», — произнёс громкий голос в моей голове, голос с того самого кладбища, только с меньшей уничтожительностью для мыслей. — «ГЛУПАЯ АВАНТЮРА ОКОНЧЕНА. ЕГО ФИЗИЧЕСКИЕ ПОТРЕБНОСТИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УДОВЛЕТВОРЕНЫ».

— Я знаю, что делаю, — мурлыкнула Мэб. Или это было бы мурчаньем, если б у кошек была стальная шёрстка. — Не бойся, древний. Твой хранитель жив.

Я медленно повернул голову в другую сторону. После субъективного столетия, я смог увидеть другую фигуру в пещере.

Оно было огромным, таким, что ему пришлось присесть, чтобы не удариться головой о потолок. Оно было, более или менее, человекообразным — но я мог лишь частично разглядеть его форму. Оно было почти полностью скрыто за тёмно-зелёной мантией, тень скрывала всё под ней. Капюшон мантии покрывал и голову, но я мог видеть крошечные зелёные огоньки, как маленькие мерцающие тучи светлячков, горящие в затенённой глубине капюшона.