История призрака - [161]

Она резко вздохнула.

— Ты собираешься стать Зимним Рыцарем? — она покачала головой. — Что, если она не сделает? Я имею в виду, что если она не согласится?

Я тихонько хихикнул.

— О, она согласится. Если я пойду к ней, то она сделает это. Она ждала меня достаточно долго.

— Я не понимаю, — сказала Молли. — Она... она будет вертеть тобой. Изменит тебя. Это то, что они делают.

Я пошарил и накрыл  её руку своей.

— Молли... Что бы ни случилось... Я не собираюсь из-за этого отказаться от своей цели.

Она смотрела на меня в течение минуты. Затем покачала головой. Она покачала головой, и слёзы тихо полились из её глаз.

— Молли, — повторил я, гладя её руку. — Малыш... Всему своё время.

— Не делай этого, — произнесла она. — Не смей цитировать Библию при мне. Это не оправдание.

— Библия? — сказал я. — Я цитировал Бёрдс.[27]

Она выдала звук раздражения, который был одновременно и смехом и рыданием.

— Послушай, Молли. Ничто не длится вечно. Ничто. А если я должен сделать выбор между собой и своей дочерью? Это даже не выбор. Ты знаешь это.

Она склонила голову и заплакала сильнее. Но я видел её кивок. Небольшой.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.

Она посмотрела на меня, её глаза налились кровью.

— Я собираюсь кое-что сделать. Но Мэб будет опасаться меня. Мэб будет со мной осторожна. Она знает меня, и если я буду в курсе происходящего, она уличит меня во лжи. Всё будет написано у меня на лице.

— Да, — сказала Молли, фыркая и бодро протирая глаза. — Ты не сможешь. Ты ещё сосунок, чтобы врать боссу.

— Людям, которые знают меня, возможно, — сказал я, улыбаясь. — Ты понимаешь, что я прошу тебя сделать?

Она закусила губу и сказала:

— Понимаю ли я? Ты думал, что со мной станет, когда... когда ты...

— Умру, — сказал я спокойно. — Я думаю, Эбинизер или Индеец Джо возьмут на себя твоё обучение. Они оба знают, как сильно я защищал тебя от решения Совета.

Она выглядела внезапно обессиленной. Она чуть-чуть качнула головой.

— Это не то, что я имела в виду.

— Ох, — сказал я.

Молли сохла по мне, с тех пор, как была подростком. Я об этом даже не думал. Я имею в виду, это продолжалось в течение многих лет, но...

...но влюблённость, вероятно, не длилась в течение многих лет. Так ведь? Она прошла. Чувства Молли не исчезли, но я не отвечал взаимностью. Я был влюблён в неё по уши, но никогда не собирался её любить.

Особенно не когда умру, я думаю.

Если наше положение изменится, мне будет сложно это принять.

Я снова неловко погладил её руку и сказал:

— Мне жаль. Того, что меня не было рядом больше времени. Того, что это не могло быть большим, чем было.

— Ты никогда не делал мне ничего плохого, Гарри, — сказала она. Она подняла голову и встретила мой взгляд. — Тем не менее, речь не обо мне, не так ли? Речь о Мэгги.

Она кивнула, и я увидел, как её спина выпрямилась и стала словно стальная.

— Поэтому, конечно я помогу тебе.

Я поднёс её руку ко рту и нежно поцеловал её пальцы.

— Ты дьявольская женщина, Молли, — сказал я. — Спасибо.

Она вздрогнула. Затем сказала:

— Как ты хочешь сделать это?

— Принеси мне телефон, — сказал я. — Нужно сделать звонок. Ты побудь снаружи. Будет лучше, если ты не будешь знать этого.

— Ладно, — сказала она. — А потом?

— Потом ты вернёшься сюда. И погрузишь меня в сон. И сотрёшь воспоминания об этом разговоре и телефонном звонке из моей головы.

— Как? — спросила она. — Если я оставлю какие-либо пробелы, это может навредить тебе — тем более всё будет заметно для столь мощной фигуры, как Мэб.

Я подумал об этом мгновение и сказал:

— Я задремал в фургоне по дороге сюда. Сделай так, будто я и не просыпался, пока был здесь, а проснулся позже.

Она подумала об этом и сказала:

— Это может сработать. Если я проделаю всё достаточно медленно, это не оставит ряби.

— Тогда так и сделай.

Она встала. Подошла к потрёпанному старому деревянному шкафу у стены и открыла его. Среди прочего, там был автономный ротационный телефон, с прилагаемым удлинителем к линии, который тянулся из гипсокартона из соседней комнаты Фортхилла. Она принесла мне телефон и аккуратно установила его на моей груди. Потом подошла к аналогично потрёпанной старой деревянной двери.

— Ты понимаешь, — сказала она, — что я могу изменить это, Гарри. Могу узнать, кого ты нанял, чтобы убить себя. Я могу извлечь это прямо из твоей головы и найти их. И ты никогда не узнаешь.

— Ты можешь сделать это, — сказал я спокойно. — И я чувствую себя полным ублюдком, попросив тебя об этом, кузнечик. Но у меня больше никого нет, чтобы попросить.

— Ты должен позвонить Томасу, — сказала она. — Он заслуживает знать правду.

Томас. Мой брат. Моя семья. Он будет одним-единственным близким родственником маленькой Мэгги, как только меня не станет. И Молли была права. Он действительно заслуживает правды.

— Нет, — сказал я, чуть громче шёпота. — Скажи ему позже, если захочешь. Потом. Если скажешь ему правду, то он не поможет этому. Попытается помешать.

— А может быть, он будет прав, если так и сделает.

— Нет, — сказал я спокойно. — Он бы не был прав. Но он сделал бы это в любом случае. Это мой выбор, Молл.

Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась.

— Ты никогда прежде не называл меня Молл, до сегодняшнего дня.