История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств - [14]

Вестфальским являлся и метод строительства жилых домов, которые сначала возводились из дерева, а позднее, как и магазины, стали сооружаться из камня. По вестфальскому образцу повсеместно строились и зальные храмы, самым крупным из которых являлся Рижский собор, фундамент которого заложил в 1211 году епископ Альберт.

Этот стиль в строительстве сохранялся повсюду вплоть до XIV столетия, когда за образец строительного дела стали брать церковь Девы Марии в Любеке и начали использовать кирпичную кладку. В таком северогерманском стиле был возведен целый ряд знаменитых башен, в том числе и в Ревале.

Германский дух, пронизывающий архитектуру старой Лифляндии, является ярким выражением настроя, царившего в новой немецкой колонии. Простые формы церковных строений, строгость и экономия, присущие всему средневековому архитектурному стилю старой Лифляндии, говорят о трезвом подходе в решении всех строительных вопросов. Однако жесткость не исключала монументальности, можно даже сказать, широты размаха при планировании застройки колонии, что привело к возведению величественных и исполинских строений, о чем хорошо сказал балтийский немецкий искусствовед Георг Готфрид Юлиус Дехио: «В этой архитектуре отчетливо просматривается, что она происходит от людей, повидавших белый свет и поступки которых определяла сила воли. Они бесстрашно проникли в аморфный мир и каждодневным упорным трудом в условиях постоянных жестоких сражений создали новые условия бытия». Растущее благосостояние населения в годы позднего Средневековья способствовало развитию искусства и позволило создать здесь богатые строительные и цветовые формы, которые, правда, подверглись разрушительному воздействию бурных событий последовавших столетий и оказались почти полностью утраченными.

Но и сохранившееся говорит о том, что созидательными силами при этом являлось уважение к закону и благовоспитанность, развитое художественное и строительное искусство, а также высокий уровень образования, что нашло отражение в различных науках, поэзии и исторических описаниях. Хотя от средневековых прибалтийских летописей, написанных на немецком и латинском языках германцами, преимущественно из числа духовных лиц, сохранилось не так и много. Наиболее же древние памятники письменного искусства на латышском и эстонском языках относятся только к временам Реформации[84].

При этом многие поэтические произведения средневековых лифляндских поэтов оказались утраченными. К числу же сохранившихся и наиболее значимых памятников литературного искусства относится стихотворная лифляндская хроника, написанная на рубеже XIII–XIV веков на средневерхненемецком языке неизвестным поэтом, которым предположительно являлся один из рыцарей ордена, описавший события 1280–1290 годов зачастую как их непосредственный участник. Его произведение пронизывает преклонение перед силой, мощью германского оружия и осознание важности рыцарских ценностей, к которым относилось и уважение к мужеству языческого противника. В нем описывается и знамя, под которым сражались латыши во время одной из битв на стороне рыцарей ордена против союзных литовцам земгалов. Это было полотнище с широкими бордово-красными полосками, располагавшимися по краям, и узкой белой полосой посередине, которое с 1918 года стало государственным флагом Латвии.

Наряду с автором стихотворной лифляндской хроники заслуживает упоминания и дорпатский учитель, монах из ордена кармелитов[85] Степан, предположительно родом из Любека. Он являлся редактором написанной на нижненемецком диалекте поучительной «Книги по игре в шахматы» (середина XIV века). Ее тоже можно отнести к поэзии, которую, как и изобразительное искусство того времени, отличает то, что она относится к колониальному произведению, имеющему свое своеобразие с чертами особой судьбы – в Средние века в Лифляндии университета не было, но связи с университетами Германии, Франции и Италии отчетливо ощущались.

В монастырях, у прелатов и магистров ордена были свои библиотеки. Однако в XVI веке все они оказались разрушенными, а содержавшиеся в них книги разошлись по рукам. Это относится, прежде всего, к монастырским библиотекам в Риге, Ревале, Падисе и Дорпате, к архиепископским хранилищам книг в Кокенхузене[86], Роннебурге[87] и Риге, а также библиотеке ордена в Вендене.

Из средневековых учебных заведений после неоднократного запустения до наших дней дожили лишь соборные школы в Ревале и Риге, а вот монастырские школы, как и соборные школы в Дорпате и Пернау, с лица земли исчезли. Тем не менее к носителям духовного Просвещения, каковыми являлись священники, присоединялись, насколько можно судить по их происхождению, и представители коренных народов. С XIV столетия они стали преподавать в светских городских школах во всех немецких землях.

Немецкие поселения, представлявшие собой поселки с разбросанной застройкой, оказали глубокое влияние на судьбы народов Прибалтики, но они не служили целям полной колонизации. При этом орден, конечно, заботился о крестьянах из числа германских переселенцев, о чем однозначно можно судить по записям лифляндского вице-магистра Георга в Любеке от 27 апреля 1261 года. В них говорится, что в XIII веке после тяжелого поражения у озера Дурбе орден обещал желавшим переехать в Лифляндию немецким крестьянам освобождение от налогов сроком на шесть лет и всяческую помощь.