История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств - [128]

Относительно этнической ситуации в Курляндии мнения расходятся. В особенности это касается оценки роли финнов – одни считают их оттесненными остатками прежних поселенцев, а другие – позднее переехавшей туда правящей прослойкой. Поэтому при таких обстоятельствах ничего другого не остается, как ту местность, где благодаря названиям населенных пунктов и фамилиям четко распознается финское население, охарактеризовать как смешанную по своему составу.

И еще несколько слов о дикой местности. Следует признать, что севернее Западной Двины ничейной земли не существовало. Отсутствовали таковые участки и в промежутках между различными племенами. Поэтому штрихами, которыми на картах поселений обычно закрашивают необитаемые районы, обозначены соседние друг с другом гау, использовавшие одну и ту же землю. Дебри же, возникшие к 1200 году в ранее обжитых местах южнее Западной Двины, являются результатом экспансии литовцев.

1492 год

Внешние границы союза лифляндских земель с Новгородом и Псковом с XIII столетия серьезных изменений не претерпели. Только архиепископство под давлением исходившей из Пскова русской колонизации в 1474 году было вынуждено поступиться небольшой полоской своей территории. А вот граница с Литвой между Западной Двиной и Мемеле, напротив, постоянно изменялась.

В XIII веке лифляндцы полностью завоевали территорию Курляндии, Земгалии и частично Селонии. Однако твердо закрепиться в южной части этих земель им не удалось. Поэтому в результате постоянных военных действий здесь образовались дебри, по которым и проходила граница.

XIV столетие характеризовалось борьбой за Жемайтию. Причем вместо того, чтобы нанести удар с севера на юг, орден стал наступать с запада на восток. (На карте эти передвижения границы не отображены.) В результате заключения Салинского договора[299] он добился передачи ему всей Жемайтии, что выдвинуло его границу далеко на восток. Однако по условиям первого Торуньского мирного договора[300] эта граница была пересмотрена. Окончательно же Жемайтия отошла к Литве только в 1422 году, после подписания мирного соглашения на озере Мельно[301], и тогда в 1426 году соответствующие комиссары проложили так называемую «границу Витовта».

В последовавшее мирное время в результате проникновения литовских переселенцев в пограничную дикую местность фактическая граница оказалась передвинутой на север. В ходе же переговоров в 1471–1473 годах литовцам удалось добиться принятия орденом всех их требований с одной лишь уступкой, которая заключалась в том, что в районе замка Бауска граница будет отодвинута от него на две мили. Однако окончательно данная граница была проложена только в 1528 году, и с тех пор вплоть до конца существования Курляндского герцогства она сохранялась практически без изменений.

Владения двух веток Германского ордена первоначально отделяла друг от друга река Мемеле, пока замок и город Мемель в 1328 году не перешел во владения прусского отделения, и границей между ними стала река Гейлиген-Аа[302].

Первоначально средневековая Лифляндия представляла собой земли епархий. Когда же епископы передали часть своих земельных владений ордену меченосцев, а следовательно, Германскому ордену, тогда и возникла его суверенная территория.

В Северной Эстляндии Ревальская епархия не обладала суверенным правом на свою территорию. Однако ход развернувшихся вокруг нее событий ничем не отличался от явлений, происходивших с другими епархиями, когда король Дании как ее суверен по договору, заключенному в 1238 году в городе Стенсби, передал ордену часть ее территории, а именно область Ервен. Здесь следует отметить, что все территориальные разделы в этом районе произошли еще в XIII веке, и с тех пор вплоть до исчезновения ордена отмечалось только одно существенное изменение, когда в 1346 году король Вальдемар IV Аттердаг продал Германскому ордену Вирланд и Харью. (Среди других изменений стоит упомянуть только продажу ордену в 1305 году монастыря и области в устье Западной Двины.)

Границы территорий сюзеренов претерпевали столь незначительные изменения, что отражать их на карте такого масштаба не имело смысла. Единственное серьезное сомнение вызывает южная часть архиепископской территории в районе замка Кройцбург. Не удалось прояснить также, имел ли орден долю в замке Леаль и в имении Алленкюль. Владения же ордена вокруг Риги с относящейся к ней территорией с учетом совместного управления ею с архиепископом отражены на карте особой штриховкой.

На землях монастырей высшими служащими являлись монастырские фогты, причем на территории архиепископства их было два – один в Кокнесе, отвечавший за «латышскую сторону», и один в Трейдене, отвечавший за «ливскую сторону». В Эзельском епископстве имелось также два фогта, один из которых отвечал за Вик, а другой – за Эзель. А вот в Дорпате и Курляндии предусматривалось только по одному монастырскому фогту.

Низовое управление осуществлялось феодальными администрациями, и их полномочия вследствие этого на старые ленные поместья не распространялись. Поэтому разграничение зон их ответственности в ленном поместье нуждалось в соответствующем регламентирующем документе, но в силу имевшейся чересполосицы это было неосуществимо. Однако если рассматривать данный вопрос через призму церковных приходов, представлявших собой сквозное деление, то выясняется, что за исключением областей, занятых эстами, оно всегда совпадало с замковыми территориями, нарезанными еще до установления в крае немецкого господства. (Это выяснилось только в XVII веке.) Ведь приходские церкви всегда размещались рядом с господским замком, где находились соответствующие служащие, управлявшие хозяйственным двором и родовым поместьем на территории церковного прихода.