История под знаком вопроса - [89]

6.3. Новые исторические мифы Африки

Возникновение африканской историографии во второй половине XX века

Первый африканский историк современного толка Ш. А. Диоп (1923―1986) начал свою карьеру в исторической науке с обвинений в адрес традиционной историографии в евроцентризме (и в этом он, конечно же, абсолютно прав), фальсификации истории (а уж как он прав в этом пункте!) и пренебрежении свидетельствами о важной, если не центральной, роли африканских цивилизаций в мировой истории (тут важно сохранять объективность, «холодную голову» и не впадать в идеологическое шаманство при выравнивании чашечек весов, конечно же подкрученных европейской «исторической наукой»). Он обвинял европейских историков в субъективизме и политической пристрастности, которая одна и приводит их к научной слепоте, мешающей признать происхождение европейской культуры от негрo-африканской.

Ничего хорошего такая позиция для него значить не могла, и его докторская диссертация по истории была в 1954 году отвергнута. Защита состоялась лишь в 1960 году после шумного успеха его книги, написанной по материалам этой диссертации. О его деятельности можно прочитать в главе «История и историки» книги Т. М. Тавристовой «Африканские интеллектуалы за пределами Африки», вышедшей в 2002 году в издательстве Ярославского госуниверситета. В дальнейшем я следую изложению Тавристовой, сотрудницы лаборатории востоковедения и африканистики кафедры всеобщей истории названного университета.

Африканские цивилизации (я имею в виду цивилизации Черной Африки) обходились, судя по всему, без европейского понятия истории. Появление первых историографических записей связано было с распространением ислама и христианства и представляет собой, следовательно, довольно поздний феномен. В рамках наших критических воззрений, относящих распространение монотеистических религий к периоду последних 500 лет, даже весьма поздний.

Ограниченный интерес, проявленный в XIX веке европейскими колониалистами к истории порабощенных африканских стран, позволяет сегодня приводить единичные ссылки на работы этого времени, но говорить о возникновении истории Черной Африки в XIX веке или даже в первой половине XX века я бы не решился. У европейцев было распространено представление о негрo-африканцах, как о людях без истории, без достоверной или малo-мальски систематизированной информации о прошлом.

Европейские историки считали, что у негрo-африканцев не было в прошлом каких-либо достойных упоминания достижений. Самобытную африканскую культуру историки Европы в массе своей просто не замечали, а отдельных наиболее талантливых ее представителей рассматривали как исключение из правила. Субъективизм в оценке африканского прошлого был скорее нормой, чем экзотикой.

Кстати, у автора, на которого мы ссылаемся, как и у большинства историков, нет ясного представления о разнице между прошлым и историей. В статье «Человек — невидимка» (интеллектуалы «африканского зарубежья» в поисках идентичности), напечатанной в сборнике «Конфликты и компромиссы в мировой истории» (Ярославль, 2004) она так и пишет «Африканцев воспринимали как людей без прошлого ― без истории», как будто народы без прошлого возможны! Возможны лишь народы без известного нам (хорошо или хотя бы приблизительно) прошлого и в этом смысле без истории!

Прошлое есть всегда и у всех и оно практически всегда оставляет какие-то материальные, лингвистические, мифологические, психологические и прочие следы, поиском которых и занимаются археология, историческая лингвистика, фольклористика, этнография и т. п. Вопрос лишь в том, известно ли оно нам настолько, что мы в состоянии его смоделировать, написать историю. Создание африканской истории происходило нога в ногу с антиколониальным освободительным движением и не стоит удивляться тому, что тезисы первых африканских историков служили целям этой освободительной борьбы.

Как бы благородны ни казались нам эти цели, они подтверждают наш общий тезис о том, что история во все века, в любой ситуации и в любом регионе мира была преданной служанкой политики, ее куртизанкой и платной девкой. В то же время и мифы о прошлом Африки, созданные колонизаторами, были определены политикой, на сей раз политикой колониальных держав и идеологией колониализма.

Исторический афроцентризм. Диоп ― историк или политик?

Возвращаясь к Ш. А. Диопу, основоположнику теории о самобытном африканском пути развития, отметим, что в его случае мы имеем дело с незаурядной личностью, в биографии которой трудно разделить политическую и научную компоненты. Как ученый он получил многостороннее образование: изучал физику под руководством Ф. Жолиo-Кюри с 1946 года, слушал лекции по античной истории и археологии с начала 50–х годов, занимался культурологией, социологией, лингвистикой и философией в Сорбонне. Как активный политик он участвовал в студенческом движении, содействовал проведению в Париже в 1951 году первого международного пан — африканского студенческого политического конгресса. Он был одним из инициаторов создания т. н. Новой ассамблеи демократических африканцев, генеральным секретарем которой был в 1953― 1956 годы.