История под знаком вопроса - [87]

• Впрочем, и в составе османских войск было множество иудеев, так что именно Османская империя была одно время страной с наибольшим контингентом еврейского населения в мире и какое-то небольшое дополнительное количество евреев появилось в Иерусалиме уже после османского завоевания города в XVI веке.

Несмотря на все эти неувязки, миф о Иерусалиме играет важную роль в политике националистических кругов в Израиле. Когда премьер — министр Ихуд Барак в 2000 году вел переговоры с Ясиром Арафатом и был готов признать Восточный (арабский) Иерусалим столицей арабского государства Палестина, националисты обвиняли его в намерении нарушить единство Иерусалима и продать часть оного врагам. Неспособность националистов признать палестинский статус Восточного Иерусалима является одним из главных препятствий к мирному соглашению с палестинцами.

Что касается второго израильского мифа (мифа о Храмовой горе), то и здесь Гольдбергер видит многие несоответствия оного традиционным историческим представлениям:

• Практически только при жизни Соломона его Храм был еврейским храмом. Вскоре после его смерти в нем возобладали языческие культы, возобновилось служение доиудейским идолам, а также божкам мощных соседних стран, в разное время доминировавших в регионе, таких как Ассирия, Египет и Вавилон.

• После восстановления разрушенного Навуходоносором храма в нем продолжали служить и во славу чуждых религии евреев правителей, каковыми были то персы, то греки, то римляне (как, например, в советское время в синагоге возносили молитвы во славу товарища Сталина и советского правительства).

• Храм в основном был местом жертвоприношений, которые современный иудаизм вряд ли считает славной страницей истории религии.

• Храм превратился со временем в рассадник коррупции, торгашества и интриг, что признается даже Талмудом.

• Долгие годы Храм был центром теократии, государственной формы, которую в демократическом Израиле сегодня приветствовали бы только особо фанатичные поклонники иудаизма (большая часть населения Израиля имеет светские взгляды и не в восторге от внутриполитической роли религиозных партий).

• Фиксация на Храм противоречит сегодняшней сути иудаизма и означает возврат в далекое прошлое, когда в совсем других условиях широко распространенного идолопоклонничества привязка к определенному месту имела важное значение (религия священных мест, капищ).

• Исторический опыт показывает, что преувеличение роли Храма (в противовес внутренним ценностям) для религии приводит к длящимся столетиями войнам, как это было со все теми же крестоносцами.

Отмечу, что к моменту восстановления Храма основой религиозной жизни евреев уже стали синагоги, заменившие и полностью вытеснившие Храм. «Тысячи синагог в странах рассеяния, а позже и в стране Израиля, не что иное, как тысячи осколков, на которые распался первоначальный единый иерусалимский Храм», пишет Юлий Марголин в книге «Повесть тысячелетий. Сжатый очерк истории еврейского народа» (Тель — Авив, 1973, стр. 55), имея в виду рассеяние во время вавилонского плена и после него. А более 19 веков Храм просто не существует, чем и доказывается его абсолютная ненужность для иудаизма.

Если обратиться к историко-аналитической модели прошлого, то никакого еврейского Храма в нынешнем Иерусалиме никогда и не было, а Стена Плача ― почитаемая как последний осколок бывшего Храма, на самом деле есть возведенный т. н. «крестоносцами» (на самом деле средиземноморскими европейцами XV и XVI веков) участок оборонительной стены внутригородского замка.

Гольдбергер подчеркивает сомнительную роль мифа о Храме в политике Израиля. Он считает сам этот миф возвратом к архаичным представлениям об иудаизме. Святость, привязанная ― к тому же без особого к тому основания ― к определенному пятачку земли, образует трагическое препятствие, которое стоит на пути великой универсальной святости мира.

Турция, арабские страны, Индия

Вторая половина XX века охарактеризовалась возникновением сотен новых независимых государств. И каждое из них тут же принялось за историческое мифотворчество. Из пальца высасывались великие истории малых и средних народов, с потолка списывались все новые и новые «славные страницы» их ранее никому не известного прошлого.

Сохранение государством его исходной легитимности зависит в большой мере от выполнения им норм международного права. На рушение Турцией этих норм при захвате Северного Кипра, несмотря на благородную цель предотвращения прогреческого путча и аннексии Кипра правительством «черных полковников», привела к тому, что Республика Северный Кипр не была признана ни одним государством мира, кроме самой Турции. И это несмотря на то, что воля населения в этом случае полностью совпадала с волей руководства республики.

В самой Турции сейчас происходит трудный процесс преодоления некоторых из созданных уже в младотюркской (1909―1918) Турции и догматизированных в ататюркской Турецкой Республике после ее провозглашения в 1923 году исторических мифов. Два из них преодолеваются с особым трудом:

• Миф о том, что курды не образуют отдельного народа, не имеют отдельной от турок истории и культуры.