История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1) - [116]

— Твоя жизнь, Лора, в самом деле принадлежит матушке? — спросил Пен, задрожав от сильного волнения. — А тебе известно, чего ей хочется больше всего на свете? — И он опять взял руку девушки в свою.

— Чего, Артур? — Лора отняла руку, взглянула на Пена, потом ни окно спальни и потупилась, избегая его взгляда. Она тоже вся дрожала, чувствуя, что наступила решительная минута, к которой она втайне готовилась.

— У нашей матери есть заветное желание, Лора, — сказал Пен, — и ты, я думаю, знаешь — какое. Не скрою, она поведала его мне; и если ты, дорогая моя сестра, согласна его выполнить, я готов. Я еще очень молод, но горести и разочарования состарили меня. Я могу тебе предложить лишь очень усталое сердце. Я утомлен, хотя жизненная борьба для меня едва началась. Я неудачник; я пользуюсь помощью тех, кто по праву должен бы рассчитывать на мою помощь. Не скрою, мне стыдно принимать твою щедрость, хоть я и благодарен тебе от души. Когда матушка мне рассказала, что ты для меня сделала, как ты дала мне возможность еще раз попытать счастья в жизни, я готов был упасть к твоим ногам и сказать: "Лора, пойдем со мной, будем бороться вместе! Твое сочувствие придаст мне сил. У меня будет самая нежная, самая великодушная на свете помощница". Ну как, Лора, согласна ты составить счастье нашей матери?

— А ты думаешь, она может быть счастлива, если ты не будешь? — спросила Лора тихо и грустно.

— Почему же не буду? — живо отозвался Пен. — С такой-то женой? Первая моя любовь была отдана другой. Я сломленный жизнью человек. Но я стал бы любить тебя нежно и преданно. Я растерял немало иллюзий, но надежды еще сохранил. Я знаю, у меня есть способности, хоть я и растрачивал их безрассудно; они еще мне послужат… если будет, ради чего стараться. Позволь мне уехать с мыслью, что я вернусь к тебе. Позволь мне уехать, позволь работать и надеяться, что ты разделишь мой успех, буде я его достигну. Ты столько дала мне, Лора, неужели ты ничего не примешь от меня?

— А что ты можешь дать, Артур? — спросила Лора, и Пен вздрогнул при звуке ее печального голоса, поняв, что выдал себя.

Да, объяснение получилось не такое, каким оно было бы два дня назад, когда он помчался к Лоре, своей избавительнице, благодарить ее за вновь обретенную свободу! Если бы ему удалось поговорить с ней тогда, он говорил бы иначе, и она, возможно, иначе бы слушала. Он просил бы ее любви от полноты благодарного сердца, а не предлагал бы в ее распоряжение сердце усталое и пустое. И Лора приняла его предложение как обиду. Ведь он так и сказал, что не любит, а между тем не допускал и мысли об отказе.

"Я предлагаю тебе себя в угоду матери, — вот что значили его слова. Она ждет от меня этой жертвы". На таких условиях Лора не желала выходить замуж; она не намерена была со всех ног бежать к Пену по первому его зову; и ответ ее прозвучал решительно и твердо.

— Нет, Артур, для маменьки наш брак не был бы счастьем, потому что он быстро бы тебе наскучил. Мне тоже ее желание давно известно — она прямой человек и не умеет хитрить, и когда-то я думала… но теперь это кончено… что могла бы… что все могло бы быть, как ей хотелось.

— Ты встретила кого-то другого, — сказал Пен, рассердившись на ее тон и вспомнив все, что произошло за последние дни.

— Неуместный намек, — возразила Лора, вскинув голову. — Сердце, которое, как ты уверяешь, в двадцать три года остыло для любви, должно бы остыть и для ревности. Тебе незачем знать, поощряла ли я кого-нибудь другого. Ни признавать такое обвинение, ни опровергать его я не намерена, и тебя прошу больше об этом не поминать.

— Прости, если я тебя обидел, Лора. Но если я ревную, разве это не доказывает, что я люблю?

— Только не меня, Артур. Возможно, тебе сейчас кажется, что ты меня любишь; но это только на минуту, только потому, что ты встретил отпор. Не будь препятствия, не стоило бы и стараться. Нет, Артур, ты меня не любишь. Я бы через три месяца тебе надоела, как… как все остальные; а маменька, видя тебя несчастным, будет огорчаться больше, чем она огорчится моим отказом. Останемся по-прежнему братом и сестрою, Артур. Ты переживешь это маленькое разочарование.

— Постараюсь! — сказал Артур, оскорбленный в лучших чувствах.

— Ты ведь и раньше старался, — сказала Лора с сердцем, — она уже давно сердилась на Пена и теперь решила высказаться начистоту. — А в следующий раз, Артур, когда будешь делать предложение, не говори девушке, как сказал мне: "Мое сердце молчит — я вас не люблю; но я готов на вас жениться, потому что таково желание моей матушки". За нашу любовь мы ждем большего… так мне кажется. Сама-то я этого не знаю, у меня нет опыта, хоть ты и намекал, что я встретила кого-то другого. А первой своей любви ты говорил, что у тебя усталое сердце? А второй говорил, что не любишь ее, но, если она хочет, готов на ней жениться?

— Ты… ты о ком? — спросил Артур, вспыхнув от гнева.

— О Бланш Амори, Артур Пенденнис! — гордо отвечала Лора. — Всего два месяца тому назад ты вздыхал у ее ног… писал ей стихи… оставлял их в дупле на берегу. Я все знала. Я видела… она сама мне показывала. Может, для вас обоих это была только шутка; но затевать новый роман слишком рано! Пережди хотя бы время своего… своего вдовства и не думай о женитьбе, пока не снял траура. (Тут глаза девушки наполнились слезами, и она смахнула их рукой). Мне больно, я сержусь, и это нехорошо, так что прости теперь ты меня, милый. Ты имел полное право полюбить Бланш. Она в тысячу раз красивее и интереснее, чем… чем все другие здешние девушки; а что у ней нет сердца — этого ты не мог знать, а значит, правильно поступил и расставшись с ней. Мне не следовало попрекать тебя ею, ведь она тебя обманула. Прости меня, Пен!