История папства - [173]

Нельзя сказать, что все начинания Григория приносили один только вред. Он провел реорганизацию всех миссий за рубежом, установив над ними более жесткий контроль папства. Он создал около семидесяти новых епархий по всему миру, а также более 200 епископских кафедр в миссиях. Он решительно осудил рабство и работорговлю. Он основал Музей христианства на Лате-ране, а также Египетский и Этрусский музеи в Ватикане. Однако его действия во многом привели к прискорбной утрате доверия к церкви. Поэтому, когда 1 июня 1846 года после непродолжительной болезни он скончался, мало кто пожалел о нем.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. Пий IX (1846-1878)

«C каждым днем папа являет себя все менее годным к практической жизни. Рожденный и воспитанный в либеральной семье, он прошел плохую школу; хороший священник, он так и не смог обратить свою мысль к делам правления. Добрый сердцем, но не слишком умный, он с самого момента вступления на престол дал завладеть своей волей и запутать себя в сети, из которых и поныне не знает, как выпутаться. И если события будут идти своим чередом, его изгонят из Рима».

Эти пророческие слова принадлежат перу канцлера Австрии, князя Меттерниха, писавшего своему послу в Париж в октябре 1847 года. Речь шла о Джованни Марии Мастаи-Ферретти, который годом ранее после конклава, продолжавшегося сорок восемь часов, всего лишь в возрасте пятидесяти четырех лет был избран папой под именем Пия IX. Невозможно вообразить себе большего несходства, нежели то, что существовало между ним и его предшественником: действительно, известно было его критическое отношение к режиму Григория, установленному тем в Папской области, равно как и к австрийскому присутствию в Италии. Григорий сделал его кардиналом, но не доверял ему: по его словам, даже кошки Ферретти и те были либералами.

Неизвестно, как отреагировали кошки на избрание своего хозяина папой, но либерально настроенные круги Италии, да и всей Восточной Европы, приветствовали новость с восхищением и радостью. Новый понтифик казался им человеком из их среды. В первый же месяц своего пребывания на троне он амнистировал более тысячи политических заключенных и изгнанников[302]. Через несколько недель он устроил празднества в садах на Квиринале для лиц обоих полов. Тем временем он активно поощрял разработку планов строительства железных дорог, столь ненавистных его предшественнику, и устройства газового освещения на римских улицах. Он обеспечил полную (или почти полную) свободу печати. Он начал реформу таможенных тарифов, ввел мирян в правительство Папской области и отменил нелепый закон Льва XII, обязывавший иудеев посещать христианские проповеди раз в неделю. Куда бы он ни отправлялся, его сопровождали целые толпы, и он пользовался большей популярностью, чем кто бы то ни было в Италии.

Но такая репутация таила в себе свои опасности. Какая бы ни проводилась демонстрация, умеренная или непримиримо революционная, участники требовали его поддержки; имя его появлялось на тысячах знамен, в том числе и в тех случаях, когда он оказывался решительным противником заявленных целей. Когда в 1848 году по Европе прокатилась революционная волна, захватившая Сицилию, Париж, Вену, Неаполь, Рим, Венецию, Флоренцию, Лукку, Парму, Модену, Берлин, Милан, Краков, Варшаву и Будапешт, его позиция стала еще менее прочной. Его имя превратилось в боевой клич: «Pio Nono! Pio Nono! Pio Nono!» — не умолкая, скандировали толпы, появляясь на улицах одного города за другим. Завершая одну из речей, папа промолвил: «Да благословит Господь Италию»; в его словах сразу же увидели одобрение лелеемой многими мечты об объединении полуострова и окончательном освобождении от австрийского владычества. (Нечего и говорить, что сам Пий не желал объединения Италии: помимо всего прочего, что тогда стало бы с Папской областью?) Короче говоря, он оказался в положении пассажира поезда без локомотива, несущегося на полной скорости. Единственное, что ему оставалось, — притормаживать, едва представится возможность.

Уже к концу января того судьбоносного года начался прямо-таки наплыв новых конституций. 29 января король Фердинанд даровал конституцию Неаполю; всего неделю спустя во Флоренции Великий герцог Тосканский предложил своему народу другую. 5 марта, после событий Парижской революции и бегства Луи Филиппа, король Карл Альберт Савойский даровал в Турине конституцию обитателям Пьемонта. Затем 13 марта настал черед Вены, и самому Меттерниху пришлось пойти на уступки. Из всех событий это стало наиболее важным, и новая надежда затеплилась в груди каждого патриота в Италии — причем опять-таки все глядели с надеждой на папу, ожидая, что он возглавит их. Но ничего подобного не произошло. 15 марта Пий даровал конституцию Папской области, введя в государстве избираемый кабинет министров. Либеральный характер этого правительства не следует преувеличивать: его первый министр, кардинал Джакомо Антонелли[303], позаботился об этом, да и просуществовал он недолго (о чем пойдет речь ниже), но все же он сослужил свою службу. Теперь Пия, на самом деле не желавшего возглавить европейское революционное движение, уже нельзя было упрекнуть в том, что он тащится в арьергарде.