История папства - [161]
Теперь настал черед Испании, куда возвратился из Неаполя в 1759 году король Карл после смерти своего душевнобольного единокровного брата Фердинанда. Хотя католическая вера оставалась здесь куда более крепкой, нежели в соседней Франции, Испания, разумеется, оказалась затронута веяниями эпохи Просвещения. Многие приписывали общую отсталость страны именно влиянию католицизма; особенно часто упреки звучали в адрес иезуитов (как то было и в Португалии). Их обвиняли в беспорядках в Парагвае; те, в свою очередь, отрицали какую бы то ни было свою ответственность за них. Равным образом они были невиновны и в том, что послужило поводом к их изгнанию — уже третьему по счету, о котором идет речь в нашей истории.
10 марта 1766 года в Мадриде был обнародован декрет, запрещавший ношение традиционного длинного свободного плаща и шляпы-сомбреро с широкими полями во всех городах, где находились резиденции короля, а также в университетах и в провинциальных центрах. Вместо них мужчинам предписывалось носить короткие французские парики и треуголки. Запрещенная одежда, как утверждалось в декрете, являлась вовсе не испанской и годилась только для разбойников, которые могли с ее помощью оставаться неузнанными, скрывая лицо. Через две недели, в Вербное воскресенье, вспыхнули серьезные волнения (известные под названием «мятежей шляп и плащей»), направленные прежде всего против министра финансов Сквиллаче. Иезуиты не имели отношения к делу, но ответственность опять-таки возложили на них. 27 февраля 1767 года Карл III изгнал их из Испании и всех ее заморских владений. В ноябре того же года их попросту выдворили из Неаполя и с Сицилии, а в 1768 году — с острова Мальта (он по-прежнему находился в руках ордена иоаннитов), а также из герцогства Парма и Пьяченца (герцог Фердинанд, правивший здесь, был племянником Карла III).
Хотя это герцогство было создано как фьеф для незаконного сына папы Павла III, оно уже много лет назад перестало признавать сюзеренитет Святого престола. Вместе с тем папы один за другим продолжали предъявлять свои права на него. Если говорить о сравнительно недавних событиях, то папа Климент XIII вновь подтвердил упомянутые права, когда в 1765 году Филиппу наследовал его пятнадцатилетний сын Фердинанд. Но Парма — точнее говоря, премьер-министр герцога Гильом дю Тилло, маркиз Фелино — рвалась в бой. В течение нескольких месяцев, прошедших с момента вступления Фердинанда на престол, министр издал закон, в соответствии с которым церковная собственность облагалась громадными податями, а в январе 1768 года обнародовал новый, запрещавший ссылаться на диспуты в Риме и публиковать какие бы то ни было церковные постановления без дозволения герцога. Чаша терпения папы Климента переполнилась: он немедленно собрал конгрегацию кардиналов и епископов, дабы дать подобающий ответ. Результатом стало бреве, вновь подтверждавшее сюзеренитет Святого престола в отношении герцогства. Все пармские антиклерикальные законы объявлялись утратившими силу. На всякий случай папа Климент включил всех имевших отношение к появлению двух упомянутых законов в буллу «/я соепа Domini» («За трапезой Господней»), содержавшую список отлученных от церкви за отступничество от веры и морали (согласно многовековой традиции, она читалась в церквах ежегодно в Великий четверг).
Это был предлог, которого так ждал дю Тилло. Не только Парму, но и три больших королевства, где правили Бурбоны — Францию, Испанию и Неаполь, охватила ярость. Отлучение папы, утверждали они, относится не только к герцогству, но в равной мере и к ним; Климент фактически освободил всех их подданных от обязанностей по отношению к своим сюзеренам. Бернардо Тануччи, премьер-министр Неаполя, дошел до того, что заявил, будто его хотят лишить всего имущества. Французский министр иностранных дел герцог Шуазель, всецело позабыв о дипломатических выражениях, писал:
«Папа — настоящий простофиля, а его помощник — первосортный дурак. Оскорбление нанесено не только герцогу Пармскому — оно нанесено всему дому Бурбонов. Это акт мести, репрессалия против тех монархов, которые изгнали иезуитов. Если не ответить на эту возмутительную меру, римский двор, возглавляемый человеком, не ведающим никакой меры [в своих поступках], не остановится ни перед чем. Монаршее достоинство и династическое соглашение не позволяют оставить оскорбление, нанесенное принцам дома Бурбонов, безнаказанным».
Шуазель полагал, что кризис разрешится наилучшим образом, если французские, испанские и неаполитанские короли, представители дома Бурбонов, отправят совместный меморандум папе, где выразили бы изумление по поводу письма герцогу Пармскому — столь же оскорбительного, сколь и несправедливого. По его мнению, Святому престолу следовало отозвать свое бреве. В случае отказа папы дипломатические отношения с Римом прервутся до тех пор, пока он будет оставаться на престоле. Как и следовало ожидать, Климент действительно ответил отказом, и в июне 1768 года французская армия вновь оккупировала Авиньон и Венессен, а также Беневенто близ Неаполя, являвшееся с XI века папским фьефом.
