История папства - [5]

Второе восстание в Иудее (116–117 гг.) ускорило отделение иудео-христианства от паулинизма. Иудео-христиане оказались в меньшинстве. Последний толчок к разрыву дало восстание Бар-Кохбы, вспыхнувшее в 132 году и потопленное в крови в 135 году. Последовавшие за ним преследования заставили крещеных отказаться от всякой общности с иудеями. «Такой поворот оказался решающим: он позволил христианству, вышедшему из рамок народно-племенной религии, оказывать влияние на все народы всей империи»[7].

Формирование епископальной церкви

Эмансипация христианства от иудаизма благодаря контакту с эллинизмом сделала его универсальным для всей империи. (Например, в империи и Библия получила вначале распространение на греческом языке.) С завоеваниями Римской империи ускорилось проникновение в нее восточных (гностических) религий, которое во II веке, то есть с распространением христианства, достигло своего апогея. Стержневой мыслью мистических религий, как и христианства, было трансцендентальное ощущение искупления и свободы (то есть на «том свете»). Эти мистические религии обеспечивали идеологические рамки социальным волнениям в провинциях.

Центрами дальнейшего распространения христианства во второй половине I столетия были уже эллинистические общины. Первой древней церковью, состоявшей из греков, была община в Антиохии. А христианско-античную культуру выпестовала являвшаяся последним бастионом восточно-античной философии египетская Александрия, которая одновременно обеспечила завоевательную силу все более латинизировавшегося христианства. То, что христианство перешло из еврейского гетто в эллинско-римский мир, символически отражает тот факт, что после крушения в 70 году Иерусалима почетное первенство перенимает христианская община столицы империи — Рима. Но первым посредником-передатчиком возникшего на Востоке христианства в Италию и западный мир был не Рим, а латинизированная провинция Африки — Карфаген.

Однако наряду с эллинизмом решающую роль для христианства сыграл и Рим. В учении апостола Павла синтетически слились три исторических элемента: иудейская склонность к пророчествам, греческий интеллектуализм, а затем и римская цивилизация, обеспечившая уже в мировом масштабе организационные условия для расцвета христианства. Историческое значение христианства, которое представлял Павел, состояло в том, что и в движении, и в идеологии на передний план выдвинулась мысль, которую апостол Павел сформулировал в Послании к галатам так: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28).

Критика враждебного отношения к богатым и власть имущим в ранних христианских общинах встречается уже у апостола Павла, однако во II веке она стала значительно видоизменяться в связи с тем, что Спасение отодвинулось в далекое будущее. Превращение христианства в массовое движение было связано также с изменением социального состава общин, с присоединением к христианству все большего числа зажиточных и знатных свободных граждан. Стремление к новой религии всеобщности (универсальности) проявляется не только географически, но и социально. Это обстоятельство требовало от христианства всеобщего и одновременного удовлетворения прямо противоположных требований угнетенных и угнетателей. Такую двойственность и удовлетворяла идеология и политика паулинистского течения. Согласно апостолу Павлу, власть исходит от Бога. «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены», — читаем в его Послании к римлянам (Рим. 13:1). Двойственность видна, например, и в том, что по христианскому закону свободный и раб равны перед Богом, но все же раб должен смириться со своей судьбой, потому что таково веление Бога, нельзя противиться власти.

По мере того как блекли инстинктивные революционные и общинные традиции древних общин, из паулинистского направления рождалась церковь и постепенно возникала иерархическая церковная организация. Ее формирование позволило победоносно вышедшему из внутренней борьбы, заключившему компромисс с существующей властью и окончательно порвавшему связь с иудейскими корнями реалистическому паулинизму объединить учение и ритуалы этого направления.

В древней церкви верующие не думали о создании каких-то твердых организационных рамок, потому что ожидали весьма скорого конца света. Когда эти ожидания отпали, общине нужно было настраиваться на долгую перспективу. А это сделало необходимым укрепление организационных рамок, выполнение определенных функций, отделение духовенства от «простых смертных». Создателями связи между распространителями вероучения и церковными приходами стали странствующие проповедники, или апостолы. Священники приходов, жившие при общинах, так называемые пророки, выполняли культовые обряды и постоянно проповедовали. Внутри приходов пресвитеры (старики) на иудейский религиозный манер пользовались уважением прежде всего по возрасту; их мнение было важным, но не решающим. Верующие для ведения дел общины избирали чиновников. Диакон (слуга) вначале действительно был слугой, прислуживал при трапезе (агапе) за столом. Из этой функции и образовалась должность диакона, обязанностью которого было услужение, помощь епископу. Когда требования общности имущества в приходе ослабли, а затем были и совсем отменены, сохранилась общая касса, общая казна, где хранились подарки и пожертвования приходу. Хранителей казны и общего имущества называли епископами (смотрителями). Так что епископ поначалу был явно хозяйственником, казначеем прихода. В это время авторитет у диакона и епископа был только как у выборных чиновников, а вот пресвитеры, пророки и апостолы пользовались и властью, и почетом.