История отечественной почты. Часть 2 - [57]
В 1772 г. родился новый термин «двойной пост-пакет». Всю принятую почтой корреспонденцию, а не только денежные отправления, как это было на Московском почтамте, заворачивали в толстую так называемую «картузную» бумагу. На пакете дублировался адрес письма и ставилась печать. Делалось это для того, «дабы в случае повреждения на первом куверте почтовой печати, или адреса оставалось видеть на втором, откуда и куда оное следует» [282]. Конверт письма таким образом оставался чистым. Изменения в правилах штемпелевания писем повсеместно произошли только в 1807 г., хотя для некоторых почтовых отделений их ввели с конца XVIII в.
Читатель обратил внимание на не совсем понятное слово «куверт». Спустя шестьдесят лет это французское название приняло вполне русское звучание — «конверт»». Указ от 23 ноября 1772 г. — один из первых документов, который официально признал права гражданства почтового конверта. Хотя конверты стали применяться в России с начала XVIII в., почтовое ведомство отвергало этот термин. Тогда упаковку письма официально называли только «пакетом».
Произошли некоторые изменения и в форме почтарей. К красным кафтанам пришили зеленые обшлага. Картузы также стали зелеными. Регламентировали и цвет перевязки для почтового рожка. Его стали носить на черно-желтом шнурке.
Последний, тридцать седьмой, пункт правил содержания почты от Петербурга через Псков до Могилева указывал на то, что у каждого почтмейстера и почткомиссара должна быть почтовая печать, которую они получают от губернаторов. До этого штемпеля имели только три почтамта: Петербургский, Рижский и Московский.
Почтмейстерская печать была круглая, стандартного диаметра — 28 мм. С первого дня своего существования русская почта являлась государственным учреждением. Поэтому неотъемлемой частью всех почтовых печатей, начиная с двадцатых годов XVIII в., был герб страны — двуглавый орел[82]. Он помещался в середине штемпеля, по краю делалась надпись на русском языке «Такая-то почтовая контора». Штамп ставился на сургуче красного или темно-вишневого цвета. Одновременно были введены сургучные печати и для экспедиций Петербургского, Московского и Рижского почтамтов. На оттиске вместе с названием почтамта ставился номер экспедиции.
В коллекциях некоторых филателистов хранятся конверты или вырезки с русскими почтовыми штемпелями середины и конца XVIII в. Большей частью эти печати — прямоугольные, в одну или две строки, оттиснуты черной, реже — красной краской. Мы уже говорили о московском штампе 1770 г. В бумагах Г. Ф. Миллера есть оттиски прямоугольных печатей Петербургского и Рижского почтамтов 1763 г. Но употреблялись ли они на практике — никто не знает. Вероятнее всего, их никогда не ставили на письма. Во-первых, штемпельная краска в России стала применяться позже, чем описанные штемпеля. Впервые оттиски печатей красной краской стали делать на ямских подорожных. Это регламентировалось указом Сената от 22 декабря 1770 г. [284]. Во-вторых, в нашей стране применялись только круглые печати. Ни один из официальных документов XVIII, XIX, и XX вв. не говорит о почтмейстерских штемпелях каких-либо других, отличных от круга, очертаний. Возможно, существовал какой-то не дошедший до нас проект применения прямоугольных штампов. Отзвуки его нашли отражение в коллекции Миллера, на письма такие печати не ставились. Не исключена возможность единичного применения необычных штемпелей для заграничной корреспонденции, отправляемой из Петербурга и Риги, — никакие официальные документы не подтверждают и не опровергают этих фактов.
В 1773 г. на петербургско-нарвскую дорогу поставили для наблюдения над ямщиками отставных армейских сержантов. Строго говоря, дело это было не новое. Именным указом от 10 января 1771 г. такие смотрители были определены на некоторые почтовые станции петербургско-московского тракта в Петербурге, Ижору, Любань, Спасскую Полнеть, Подберезье, Зайцеве, Выдропужск, Медное, Городню, Завидово, Пешки, Черную Грязь и Москву. Их содержание: жалованье, провиант, мундирные и амуничные деньги, выдавалось Ямской канцелярией, а «чего не достанет, то отпускать в оную из Штатс-Конторы» [285]. На тех же условиях сержанты были назначены и на все шесть станов нарвской дороги. Отличие состояло лишь в том, что этот факт, по указу, следовало взять за образец для других почтовых линий.
Все ли записанное в указы 1770 и 1772 гг. было внедрено в жизнь? Документы той поры подтверждают, что почти все применялось на практике. Не удалось только осуществить перевозку пассажиров в почтовых фурах.
Почтовые дилижансы — фуры или, как их еще называли «тележная почта», не привились в России XVIII в. В течение всего века неоднократно издавались указы о введении фур, но желающих ездить на них так и не нашлось. Н. И. Соколов [286], подробно изучивший этот вопрос, установил, что первые проекты устройства тележной почты относятся к 1722 г. Тогда петербургский почтмейстер Краусс и секретарь московского почтамта Пестель независимо друг от друга составили аналогичные предложения о перевозке пассажиров почтовыми дилижансами.
Александр Николаевич Вигилев. История отечественной почты. Часть 1. М., «Связь». 1977.Книга посвящена истории развития средств связи в России с древнейших времен. Охватывает период от первого летописного упоминания о посылке вести на Руси в 885 г. до середины XVII в Автор подробно останавливается на процессе зарождения регулярной почтовой гоньбы и на деятельности А. Л. Ордин-Нащокина, создателя «правильных почт». Основное внимание уделяется организации внутригосударственных почтовых линии.Книга предназначена для лиц, изучающих русскую историю.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.