История одной жизни. От денег к счастью - [2]

– Спасибо, что сделали заказ, Нала.

– Мне это совсем не трудно.

– Вы часто здесь бываете? – поинтересовалась я.

– Нет. Впервые.

– Возможно, это прозвучит немного странно, но мне показалось, что этот официант вас знает.

Она внимательно на меня посмотрела, достала из пачки тонкую сигарету и прикурила.

– С чего вы это взяли? – спросила она, выпуская дым.

– Он как-будто заранее знал все, что вы будите заказывать. Словно вы здесь не впервые, – заметила я. – Хотя, наверное, я просто перетрудилась и для меня теперь всё выглядит подозрительным. В конце концов, это же его работа.

– Ничего страшного, – снисходительно улыбнулась Нала. – Иной раз жизнь выписывает такие пируэты, и так сильно «бьёт тебя по голове», что волей неволей становишься не просто подозрительным, а совершеннейшим параноиком. И всё утрачивает всякий интерес, превращаясь в вечный комок страхов да опасений.

– Как проникновенно вы сказали, – отметила я, – будто знакомы с этим не понаслышке.

Взгляд женщины стал грустным и унылым.

– Так и есть.

– Вас что-то угнетает? – не могла не спросить я.

Она сделала глубокую затяжку, затем снова и снова. Видно было, что ей тяжело от того, что твориться в душе, в жизни. Хочется поделиться с кем-то этим невыносимым грузом. Сбросить его со своих плеч. Освободиться и воспарить как птица хотя бы ненадолго. Но страх и неуверенность в том, тот ли я человек, которому она может открыться, мешает ей принять решение и сделать этот шаг. Мне не оставалось ничего другого, как взять на себя роль исповедника, задача которого, выслушать исповедуемого и оказать посильную помощь. Раз уж я тут, за этим столиком, рядом с этой женщиной, случайности исключены – так должно было произойти.

– Нала, если хотите что-то сказать, не стоит сомневаться, – начала я. – Иногда, незнакомому человеку доверить сокровенное и личное гораздо легче и полезнее. Сейчас мы с вами сидим за одним столом. А что завтра? Возможно, больше мы никогда не встретимся, и всё что произойдёт здесь и сейчас останется только между нами и этим замечательным летним кафе.

Она ещё раз взглянула на меня. Сделала глубокий вдох, как бы говоря, что готова приступить к душещипательному разговору, затушила сигарету в пепельнице и огляделась по сторонам, желая убедиться в отсутствии лишних свидетелей. Заметила приближающегося официанта и снова посмотрев на меня кивнула головой, давая понять, что продолжит после того как он уйдёт. Молодой человек подошёл, аккуратно разложил приборы, расставил напитки, закуски и удалился, пообещав, что оставшуюся часть заказа подадут примерно через десять – пятнадцать минут.

– Знаете, Мила, – наконец заговорила Нала, – моя жизнь так богата и в тоже время так бедна, что уже не представляет для меня никакого интереса. У меня есть все, о чём другие только могут мечтать. Я довольно состоятельная женщина, обсеченная на безбедное существование до конца своих дней. Я вращаюсь в кругу самых богатых и знаменитых людей, имею множество знатных знакомых, безумное количество поклонников разных статусов и мастей. Я могу позволить себе любой каприз, ни разу не задумавшись, во сколько он мне обойдётся. Казалось бы, чего ещё можно желать? Но, тем не менее, я так несчастна.

Она снова сделала глубокий вдох, подавляя подступившие к глазам слёзы. Ей было тяжело говорить, но так хотелось выплеснуть, наконец, кому-то всё, что копилось в душе годами, что сейчас, имея возможность высказаться и получить хотя бы маленькое, незначительное облегчение, останавливаться не имело смысла. Она выглядела так удручающе печально, словно все тяготы мирской жизни свалились на её хрупкие плечи. В один миг на моих глазах эта женщина из прекрасной и загадочной превратилась в бледную тень самой себя. Быть может, именно такой была её душа, так красочно завуалированная яркой внешностью.

Что я могла сделать сейчас? Чем могла помочь ей? Ответ ясен и банально прост. Ей нужен был слушатель. Обычный человек, не принадлежащей к той среде людей, в которой она постоянно вращается в течение всей своей жизни. Человек способный на искреннее сочувствие, поддержку. Тот, кто сумеет не просто слушать, но и услышать. И я была именно таким человеком для неё.

Возможно, тем единственным, кому она готова поведать историю своей жизни.

– У меня никого нет, – продолжила Нала, – я одна, а вы сейчас, пожалуй, самый близкий мне человек из всех кто меня знает. Хотя знакомы мы с вами, всего лишь считанные минуты. Не кажется ли вам, что это ужасно печально?

– Нала, я думаю, вы заблуждаетесь. – Ответила я. – Возможно, вы просто не видите, что такой человек у вас есть. Не обращали на него должного внимания или у него не было возможности доказать вам, что он именно такой.

– В этом-то всё и дело, Мила. Я всё вижу.

Она сказала это с такой усмешкой на лице, что в воздухе повеяло холодом. И я немного съёжилась от неприятного ощущения, охватившего меня.

– Тогда я не совсем вас понимаю, Нала?

– Видите ли, все, кто окружают меня, только и делают, что проявляют себя должным образом. Хотя я бы скорее сказала «ложным образом», это было бы намного правильнее. Лицемерие и притворство настолько сильно пропитало людей, что они совершенно перестали быть теми, кем они являются на самом деле. Изо дня в день, одно и то же. Ничего не меняется.