История одной сенсации - [48]

«Запад утратил свое прежнее военное преимущество. Советский Союз в течение последнего десятилетия сумел не только сравняться, но, возможно, превзошел нашу страну в области военной техники».

— А теперь давайте взвесим, каково соотношение сил в области экономики, — продолжал Ирвинг, закрывая записную книжку и пряча ее во внутренний карман пиджака. — Тут у нас есть пока явный перевес. По производству продукции на душу населения мы обладаем в настоящее время двойным превосходством. Есть, значит, смысл принять вызов на экономическое соревнование с коммунистическим миром и приложить все усилия, чтобы и в этой области не дать им возможности выяти на первое место. Пусть мне теперь кто-нибудь скажет, что я нарисовал, в общих, конечно, чертах, неверную картину соотношения сил? — спокойно заключил Ирвинг, смело глядя в глаза присутствующих.

— Да, это так, но ведь преимуществ-то у нас гораздо больше, чем вы назвали, — заметил кто-то.

— Не спорю, — охотно согласился Ирвинг. — Но я умышленно не вдаюсь в детали, а беру лишь самое главное. Что же получится, если мы пожертвуем Грэнд-Сити? Представляете вы себе, какой выигрыш мы дадим русским в этом экономическом соревновании с нами? Потеря Грэнд-Сити равносильна для нас потере примерно пятнадцати процентов всего нашего экономического потенциала. А ведь русские, по опубликованным контрольным цифрам их семилетнего плана, намереваются осуществить среднегодовой прирост промышленной продукции в размере восьми и шести десятых процента, тогда как у нас этот прирост составляет всего лишь два процента.

Молчание, которое сохраняли бизнесмены во время. выступления Ирвинга, оказалось обманчивым. С критикой его выступили сразу несколько человек, и хотя они не смогли опровергнуть его оценки сложившейся обстановки, нападки их обрушились главным образом на то, что Ирвинг, увлекшись экономическими соображениями, недооценил будто бы политического момента. Многие считали, что самым страшным, в случае принятия помощи русских, будет потеря веры в политику «с позиции силы».

Но кое-кто все-таки задумался. Кто-то заметил наивно:

— А нельзя разве как-нибудь использовать то обстоятельство, что не мы попросили помощи, а нам предложили ее?

Тотчас же последовала чья-то раздраженная реплика:

— Нашли чем утешиться.

А в первом часу ночи пришло сообщение и-з вычислительного центра Главной обсерватории, подтверждавшей правильность заявления советских астрономов о падении астероида на Грэнд-Сити. Но и это известие не помогло представителям деловых кругов прийти к единому мнению.

23. Тревожные дни Грэнд-Сити

События развивались теперь настолько стремительно и многообразно, что Каннинг просто не успевал прокомментировать всего этого в своей маленькой газете. Зато он полнее всех. других газет дал текст Послания Советскогоправительства президенту республики. К тому же он печатал большое количество писем и резолюций многочисленных собраний интеллигенции Грэнд-Сити, требовавшей от правительства незамедлительного принятия помощи русских.

Самым же значительным событием считал Каннинг заявление руководителей двух крупнейших профсоюзов Грэнд-Сити о том, что они объявят забастовку, в случае если правительство примет решение об эвакуации столицы. В тот же день к заявлению этому присоединились и другие профсоюзы. В знак солидарности с профсоюзными организациями столицы грозили забастовками профсоюзы почти всех штатов республики. Под давлением масс вынуждены были поддержать требования рабочих даже многие реакционные профсоюзныелидеры.

«Мы не будем демонтировать наши предприятия», — говорили рабочие. «Мы откажемся перевозить промышленное оборудование», — заявили транспортники. Даже пенсионеры, домашние хозяйки и безработные заявляли во всеуслышание, что они никуда не уедут из родного города.

— Пусть нас вывозят силой, — истерически кричала какая-то пожилая женщина, несколько раз прорывавшаяся к зданию Конгресса сквозь строй полицейских. — Мы все ляжем на улицах перед нашими домами, и пусть лучше раздавит нас небесный камень, чем покинем мы дома, в которых родились…

Голоса этой обезумевшей женщины не стало слышно лишь после того, как ее посадили в полицейскую машину и уьезли куда-то. Но многотысячная толпа, круглые сутки стоявшая вокруг здания Конгресса, не редела. Она скандировала свои требования так громко и так дружно, что заглушала голоса выступавших в Конгрессе сенаторов. Усиленные наряды полиции ничего не могли поделать с этим небывалым за всю историю Грэнд-Сити скоплением народа. Мэр города начал уже серьезно подумывать — не вызвать ли войска…

— Господи, что же это такое творится!.. — испуганно говорил какой-то пожилой, почтенный сенатор, глядя через плотно закрытое окно на площадь перед Конгрессом. — Я думал, что такое возможно лишь в истерической Франции или легкомысленной Италии… Что же это стало такое с нашим спокойным, добродушным народом?

— Память у вас коротка, уважаемый мистер Харрисон, — невесело усмехнулся стоявший с ним рядом сенатов Сэнфорд. — А «голодный поход» безработных в дни мирового экономического кризиса? А поход безработных ветеранов войны, против которых пришлось не только вывести войска, но и применить оружие? Да известно ли вам, сколько у нас было стачек за последние годьч? Около сорока четырех тысяч! А в предвоенное десятилетие их было всего лишь двадцать тысяч, и участвовали в них в те годы только девять миллионов человек, а сейчас — более двадцати семи миллионов!»