История одной планеты - [4]

Если суммировать все это, то вышесказанное доказывает, что теологическая небылица о Люцифере была построена на разнообразных мифах и аллегориях языческого мира, и это вовсе не догма откровения, а просто догма, выдуманная для того, чтобы защитить и поддержать суеверие. Меркурий был одним из Солнечных советников, или киноцефалов египтян, буквально, сторожевых собак Солнца, другой же был Эосфором, самой прекрасной из планет, «qui mane oriebaris», рано восходящей, или у греков – orfrinoz. Он был идентичен с Амон-Ра, светоносцем Египта, и назывался всеми народами «вторым порождением света» (первым был Меркурий), началом путей его (Солнца) мудрости, и Архангел Михаил также считался principium viarum Domini (началом Божественных путей).

Таким образом, чисто астрономическая персонификация, построенная на оккультном значении, которое по-видимому не удалось разгадать никому за пределами восточной мудрости, стала сегодня догмой и составной частью христианского откровения. Грубое перенесение характерных свойств не может привести к тому, что мыслящий человек допустит пребывание в одной и той же тринитарной группе с одной стороны – «Слова», или Иисуса, Бога и Михаила (изредка дополненных Девой Марией), а с другой стороны – Митру, Сатану и Аполлона-Абадона: и все это по прихоти и по желанию католических комментаторов. Если Меркурий и Венера (Люцифер) являются (астрономически, в своем обращении вокруг Солнца) символами Бога Отца, Сына, и их Наместника, Михаила, «Победителя дракона», согласно христианской легенде, почему же тогда, когда они называются Аполлоном-Абадоном, «Царем Хаоса», Люцифером, Сатаной или Венерой, они должны немедленно становиться дьяволами и демонами? Если нам говорят, что «победитель», или «Меркурий-Солнце», или, опять-таки, св. Михаил в Откровении, получил добычу побежденного ангела, а именно, его планету, то почему же этот позор должен и в дальнейшем иметь отношение к небесному телу, которое было таким образом очищено? Люцифер является ныне «предстоящим Лику Господа»,[6] потому что «этот лик отражается в нем». Но мы полагаем, что скорее потому, что солнечные лучи в семь раз больше отражаются от Меркурия, чем от Земли, и в два раза больше, чем от Люцифера-Венеры: христианский символ снова доказывает свое астрономическое происхождение. Но в астрономическом ли, мистическом, или же символогическом аспектах, Люцифер является столь же добрым, как и любая другая планета. Выдвигать в качестве доказательства демонического характера этой планеты и ее идентичности с Сатаной форму Венеры, придающую сходство серпу этой планеты с укороченными рогами – это явная чушь. Но связывать это с рогами «мистического дракона» в Откровении – «один из которых был сломан"[7] – во что хотели бы заставить поверить своих читателей во второй половине нашего века поборники воинствующей церкви: маркиз де Мирвиль и шевалье де Муссо – это просто оскорбление публики.

Помимо всего прочего, у Дьявола не было рогов до четвертого века христианской эры. Это было чистым изобретением отцов церкви, возникшим из их желания связать бога Пана и языческих фавнов и сатиров со своей легендой о Сатане. Демоны язычества были столь же безрогими и бесхвостыми, как и сам Архангел Михаил в воображении своих поклонников. «Рога» в языческом символизме были эмблемой божественной силы и творения, а также изобилия в природе. Отсюда и бараньи рога Амона, Бахуса и Моисея на древних медалях, и коровьи рога Изиды и Дианы, и т. д., и т. д., – и у самого Господа Бога Пророков Израиля. Ибо Аввакум предоставляет нам доказательства того, что этот символизм был принят «избранным народом» в той же степени, как и гоями-язычниками. В Главе III этот пророк говорит о «Святом с горы Фаран», о Господе Боге, который «грядет от Фемана, и чей блеск как солнечный свет», и у кого есть «рога, выходящие из его руки».

Кроме того, если кто-нибудь прочитает еврейский текст книги пророка Исайи и обнаружит, что в Главе XIV, стих 12, не упоминается никакой Люцифер, а говорится просто о Хиллел, «яркой звезде», то он вряд ли сможет удержаться от удивления тем, что образованные люди в конце нашего столетия могут быть столь невежественными и связывать сияющую планету – или еще что-либо другое из этой области – с ДЬЯВОЛОМ![8]

«Люцифер», сентябрь 1887 г.