История одного преступления. Потомок Остапа - [96]

Фотографий было три.

– Ты ничего не путаешь?

– Нет, Андрей Юрьевич. Я знал, что за этими людьми идет кровавый шлейф. Дал им денег, попросил, чтобы не задерживались и ехали подобру-поздорову.

– А что ж ты мне сразу о них не сказал?

– У нас не было такого уговора. Что касается нашего района, то я отвечаю по полной программе, а что касается Москвы… Не было у нас такого уговора.

Калинин перевернул карточки и, прочитав фамилии на обороте, спросил:

– Магомед, а к кому конкретно они приезжали? Чеченец, опустив глаза, молчал.

– Магомед, раз сказал А, говори и Б.

– К Сулейману, – не поднимая головы, ответил Магомед.

– Это который бывший сотрудник милиции? Чеченец молча кивнул.

– Та-ак, ну у нас действительно одни проблемы.

– Только у меня просьба, Андрей Юрьевич, – Магомед затеребил в руках кепку.

– Какая?

– Я бы не хотел, чтобы на меня пальцем земляки показывали: вот мол, Магомед какой, против своих работает.

– Против кого ты работаешь? Против честных людей? – вспылил Калинин. – Тебе что, террористы свои? Так что ли?

– Андрей Юрьевич, ты же в Чечне жил и знаешь, какие у нас порядки,[49] – вздохнул Магомед и еще сильнее скрутил свой головной убор.

– Знаю. Поэтому особо не возмущаюсь. Но все равно, Магомед, и на твоей совести лежат невинные души. Не жжет?

– Андрей Юрьевич, но я откуда знал, что они такое устроят.

– Ты же сам мне только что сказал: за ними шлейф кровавый…

– Так это в Чечне, а здесь… Кадыров поначалу тоже боевиков наставлял под знамена ислама. Джихад объявлял неверным, а потом президентом стал, мирную жизнь в республике налаживает.

– Ладно. Ты лучше скажи, где сейчас Сулейман?

– Не знаю. Последний раз пару дней назад видел. Может, уехал куда-нибудь. Он мне не докладывает. Он из другого тейпа. Мнит себя старшим. Молод еще, – огрызнулся Магомед.

– Хорошо. Я прошу тебя, выясни, где он, и позвони.

– Ладно. Но, я все же Андрей Юрьевич, еще раз хочу попросить.

– Иди, иди, Магомед. Своим скажешь, мол, начальник ФСБ опрашивал тебя по поводу того, как местные чеченцы к теракту в Норд-Осте относятся.

– А как мы относимся, плохо относимся.

– Вот так и скажешь, – Калинин встал и протянул руку Магомеду. – Только я тебя, Магомед, прошу, ты уж заранее сообщай о подозрительных лицах. А вообще, скажи всем: если родственники приезжают в гости из Чечни, то пускай первым делом в ФСБ идут. Отмечаются и спокойно гостят. А то можно дойти до адресных зачисток. Никому не понравится, ни вам, ни нам.

– Ладно, скажу, – Магомед пожал руку и направился на выход.

– Скажи, скажи, – Калинин исподлобья посмотрел на чеченца, и когда тот скрылся за дверью, ударил кулаком по столу.

Он представлял, как отреагируют командиры на такую информацию. Несколько человек из группы Бараева проездом в Москву были здесь. Что они тут делали и какова роль Сулеймана? Остались ли здесь боевики? Вопросов было много. Только Калинин собрался звонить в Н-ск, как в дверь постучали.

– Входите, – раздраженно буркнул он. Вошла Антонина Васильевна.

– Андрей Юрьевич, к вам опять посетитель.

– Кто?

– А помните, жена капитана… у него еще фамилия такая запоминающаяся была…

– Петров что ли?

– Во-во, жена этого Петрова пришла.

– Ирина Леонидовна? Антонина Васильевна пожала плечами.

– Скажите ей, что я очень занят. Пусть придет в другой раз.

– Андрей Юрьевич, на ней лица нет. В слезах…

– Ну ладно, давайте, зовите, поговорим по душам, – вздохнул Калинин и, так и не набрав номер Махортова, положил трубку оперативной связи на телефонный аппарат.

Антонина Васильевна совсем не лукавила, говоря о том, что на посетительнице нет лица. Когда Ирина вошла в кабинет, и сквозь слегка приоткрытую штору на нее упал луч света, Калинин в ее глазах не увидел жизни. Черты ее лица заострились. Это было лицо человека, потерявшего последнюю надежду. Появились новые морщины, глаза опухли. Она молча села на предложенный стул, и некоторое время разглядывала ногти на руках. Потом тяжело вздохнула и посмотрела на Калинина. У того в голове вертелось множество вопросов, но он понимал, что нужно дать ей возможность повести разговор так, как ей того захочется. Но у Ирины что-то не получалось, она вся дрожала и с трудом сдерживала слезы.

– Ирина Леонидовна, вы пришли мне сообщить, что ваш, как это лучше выразиться… – Калинин задумался, подбирая нужное слово, – сожитель – пропал?

Она молча кивнула головой и расплакалась.

Калинин встал, достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил из нее в стакан, который поставил перед Ириной.

– Вот возьмите, выпейте и успокойтесь, – нарочно требовательно сказал он.

Ирина сделала несколько глотков и поставила стакан на стол.

– Теперь все по порядку расскажите, – предложил Калинин и внимательно посмотрел ей в лицо.

Его взгляд скользнул по ней с невольным интересом. С коротко стриженными рыжими волосами, веснушками и ясными зелеными глазами Ирина походила на бродячую кошку, сосредоточенную на своих делах. «У каждого свое понятие о женской привлекательности», – подумал Калинин. Она это заметила и впервые за несколько дней подумала о своей одежде: «Мне лучше было бы надеть что-нибудь другое. Сапоги слишком длинные, чтобы подчеркнуть все мои достоинства».