История одного предательства, одной страсти и трех смертей - [16]

Арис резко остановился, едва переступив порог таверны. Танассис сидел за столом вместе с Яннисом, братом Мараки, сослуживицы Павлины.

— Подсаживайся к нам, — крикнул Яннис новому посетителю.

Потом он заметил Павлину.

— А ты что здесь делаешь? — недовольно спросил он. — Тебе тут не место.

Павлина не ответила и села за стол опустив голову. Конечно, ей здесь не место. В таверне тесно, накурено, очень шумно. Это не место для женщины, тем более для девушки. Но все равно, если бы ее отец был жив, Яннис остерегся бы говорить с ней таким тоном.

— Не обращай внимания, — посоветовал ей Арис.

Едва они уселись, как Танассис со словами «будь здоров» поднялся из-за стола. Встав во весь рост перед бывшим любовником, медленно осушил кружку пива. Весь день он правил экипажем и знал, что от него сильно разит потом. Он надеялся, запах этот непременно ударит Арису в голову и разбудит в нем воспоминания.

— Одно пиво! — крикнул Арис с недовольным видом.

Танассис с громким стуком поставил свою кружку на стол и вышел из таверны. Павлина заметила, что Яннис хмурит брови.

— Я думал, вы добрые друзья, — с удивлением сказал он Арису.

— Сегодня утром я видела Танассиса в Даппии, он очень нервничал, — осмелилась вставить слово Павлина.

— Что ты в этом понимаешь? — возразил Яннис с надменным видом. — Я весь день с ним работал. Мы виделись раз двадцать, наши пролетки три раза рядом стояли. Он был в прекрасном настроении!

Арис и Танассис росли вместе с Яннисом. Они вместе играли. А потом что-то произошло, и оба перестали общаться с приятелем, но что это было? Он чего-то не знает?

— Вы поссорились?

— Да не лезь ты в эти дела, — сказал Арис.

— Какие дела?

Арис поднялся из-за стола, сдержанно кивнул другу детства и вышел из таверны.

Он так быстро шел по дороге вдоль берега моря, что Павлине пришлось бежать, чтобы поспеть за ним. Она была в ужасе.

4

Четверг, пятнадцатое августа 1957 года

— Прочтем текст, не останавливаясь, — сказал Такис, — это единственный способ выявить его драматическое содержание.

Но к полуночи они все еще топтались на месте, так и не преодолев первого акта. Арис, застыв посреди гостиной, смотрел себе под ноги. Такис недовольно покачал головой:

— Не понимаю, что с тобой происходит. Ты витаешь в облаках. Вместо того чтобы с каждой репетицией все лучше вживаться в текст, ты удаляешься от него. Три недели назад у тебя все прекрасно получалось, а теперь ты фальшивишь.

Арис помнил, каким взглядом встретил его Такис, когда он в январе впервые оказался у него дома в Старом Порту. Взглядом уверенным и быстрым и едва заметным движением бровей. Взглядом потребителя.

Накануне вечером одно из окон в гостиной Такиса стало пропускать дождь. Пол намок, окно нуждалось в срочной починке. Арис остановил наводнение чуть ли не мановением руки. Хозяин с интересом следил за его работой. Точными, отработанными движениями, словно реставрируя какой-то хрупкий предмет, Арис заменил две рейки, заделал швы и отвел воду в отверстие в раме.

— Готово, — сказал он, глядя в глаза Такису.

— Хочешь, я тебе кофе сварю?

Он задал вопрос с улыбкой, и Арис подумал, что ни один столичный житель не разговаривал с ним так дружелюбно. К тому же никто, кроме его матери и Магды, никогда не готовил для него кофе.

С помощью наводящих вопросов Такис помог гостю рассказать о своей жизни: о детстве, о драме на «Двух братьях», о зимней работе столяром и о летней — капитаном баркаса. А Такис в свою очередь описал жизнь актера Национального театра — работа, как и любая другая. Ему хватило такта говорить о себе скромно и сдержанно.

— Нужно просто слушать своих персонажей, — втолковывал он Арису, — а потом повторять то, что плывет из их уст и сердец. Кроме того, я ведь государственный служащий, а по нынешним временам это ничего не стоит!

Арис рассмеялся, покоренный неожиданной простотой театральной звезды.

— Ты не мог бы помочь мне репетировать мою будущую пьесу? — спросил его Такие после паузы. — Национальный театр готовит новую постановку «Электры» к началу сезона в апреле. У меня будет роль Ореста.

— Что вам сказать? — неуверенно пробормотал Арис.

Он повержен, утратил дар речи и безоговорочно поддался обаянию актера. Такис схватил экземпляр пьесы, где реплики трех персонажей, Электры, сборщика налогов и Корифея, уже были подчеркнуты.

— Роли тех, кто подает мне реплики, подчеркнуты. Просмотри, понравится ли тебе. Завтра я уезжаю в Афины на неделю. Если захочешь, мы начнем репетировать после моего возвращения.

Арис почувствовал, как его с головой накрывает волна благодарности. Четыре класса начальной школы не позволяли ему прочесть без запинки фразу, содержащую более трех слов. Как человек воспитанный и чуткий, Такис давал ему возможность не потерять лица. Более того, он подбадривал его, указывал путь, показывал, как много ждет от него.

«Я рассчитываю на тебя» — вот что, по сути, сказал ему Такис.

И Арис готовил свои реплики с бесконечным усердием, он читал и перечитывал текст, изо всех сил пытаясь смягчить свой певучий акцент. И потом, Арис не сомневался, что Такис что-то задумал. Впоследствии его предложение позволит им под благовидным предлогом находиться вместе столько времени, сколько понадобится.