История одного ордена - [7]
Отец ничего не говорит. Если Анри принял решение, разубедить его не удастся. Он уже не мальчик. Он показал это под Руайяном. И чем отец может разубедить сына? В газетах много пишут о том, что теперь Франция будет помогать людям заморских владений, что теперь удастся построить наконец крепкое французское содружество метрополии и вчерашних колоний, которые отныне уже не следует называть колониями.
Так пишут и говорят политические деятели. Будет ли так? Луи Мартэн не может с полной уверенностью утвердительно ответить на этот вопрос.
Настает день отъезда. Мать не может сдержать слез. Отец бледен и молчалив. У Анри нет никаких предчувствий. Он снова едет на юг Франции. Он подписывает контракт на пять лет. Морская форма очень идет ему, стройному, ловкому, быстрому в движениях.
…Две недели до Хайфона. Тяжелые волны океана раскачали старое посыльное судно. Верхняя палуба пуста.
— А верно ли, что там по улицам водят ручных тигров? — интересуется молодой солдат экспедиционного корпуса.
Анри объясняет ему, что не экзотика должна их занимать, а сознание своей миссии.
— Какой миссии? — Солдат не понимает.
Пожилой сержант, который плетет цепочку из тончайшей проволоки — он часто занимается этим, — на минуту оставляет плетение.
Анри продолжает разговор с молодым солдатом:
— Колонизаторы-вишийцы сдались японцам. Сдались без выстрела. Они передали им все оружие, склады, сели за один банкетный стол. Их надо было бы судить военным судом за предательство…
— Все это, мой мальчик, ты не говори в присутствии начальства, — прерывает Мартэна сержант.
Анри отмахивается от него:
— Они предали Францию. Но вьетнамцы поднялись против оккупантов. Они боролись за свою родину, за французское содружество, за свое место в нем. Японцы не смогли их одолеть. Русские в несколько дней заставили японцев капитулировать. Другого выхода у микадо не было. Но отряды японцев остались в Индокитае. Это уж не отряды, а банды. С ними надо покончить. Вот для чего мы едем в Хайфон.
Пожилой сержант внимательно глядит на Мартэна. В его взгляде и насмешка, и подобие сочувствия. Анри недоуменно смотрит на пожилого сержанта. Что хочет сказать ему сержант? Мартэн понял это много времени спустя.
ГДЕ ЖЕ ВРАГ?
В ноябре «Косуля» бросила якорь в порту Хайфона. Анри вспомнил — год назад в этот самый день у него на руках умер капитан Даньель.
Где же здесь «мешки», подобные руайянским, из которых надо будет выбивать банды японских оккупантов?
Матрос Мартэн идет по улицам Хайфона. Ноябрь… В Париже дожди в эту пору. Дожди и в маленьком Розьере, а здесь жарко, как летом на юге Франции. В Хайфоне никогда не закрываются террасы кафе. Жара круглый год.
На узкой улице шумное движение. Анри внимательно разглядывает вьетнамцев. Почему они так молчаливы? Почему они проходят стороной, словно опасаясь в этой толчее коснуться европейца? Лица у них сумрачные.
Могло ли это показаться? Анри застыл возле одной из террас, на которой играл оркестр. Надо бы уйти, но он стоит и все смотрит, смотрит.
На террасе за одними столами сидят французские и японские офицеры. Японцам полагается быть в лагере для военнопленных, а они здесь. Перед ними прохладительные напитки. Французские офицеры по-приятельски беседуют с ними.
Почему же все-таки сидят здесь офицеры армии микадо? Великодушие победителя? Нет, что-то совсем другое…
Таково было первое наблюдение Анри в Хайфоне, первое, над которым он тяжело задумался.
— Сударь! — обратился он на улице за справкой к пожилому вьетнамцу. — Будьте добры сказать…
Тот удивленно поднял брови, а потом улыбнулся.
Оказалось, что он довольно хорошо говорит по-французски. Они дошли до ворот парка и присели на скамейку.
— Чем я удивил вас, сударь? — спросил Анри.
— Посмотрите, как обращаются к нам колониальные солдаты, офицеры, и вы всё поймете. Знаете вы такое слово — «ньяке»?
— Нет.
— Это означает «мужлан». Сколько раз меня так окликали: «Эй, послушай, ньяке!» Или: «Подойди сюда, вьет!» Мне приходилось слышать это от солдат, которые по годам подходят мне в сыновья.
— От французов?
— Да, и от французов. У американцев есть свои презрительные клички для японцев, для корейцев.
Анри смущен. Он молчит, а потом горячо возражает:
— Сударь, вы несправедливы!
— В чем?
— Вот в чем — народ есть народ. Для меня это святое понятие.
— И для меня.
— Но в каждой нации бывает отребье, негодяи, хамы. И народ не отвечает за них.
— Я знаю. Но есть еще особое презрение, презрение к колониальным народам, и иногда им заражается даже такой человек, который вчера не был ни негодяем, ни хамом. Такое отношение к нам воспитывали десятилетиями, даже веками.
— Но ведь теперь будет по-другому, должно быть по-другому. Иначе меня не было бы здесь.
Они долго говорили.
— В каждом доме, — собеседник показал в сторону города, — был портрет Хо Ши Мина. Он и сейчас есть, но спрятан.
— Это изменится, поверьте!
— Мы считали, что перемены уже наступили.
Собеседник рассказал, что всего несколько дней назад город ликовал. Бао Дай, император-марионетка, отрекся от престола. Хо Ши Мин стал признанным главой правительства. И вдруг случилось то, чего никто не ожидал. Французские власти возложили охрану порядка на японские войска. Власти объявили, что отряды вьетмин — народной армии — не смогут поддерживать порядок, и поэтому не обойтись без японцев. «Вьетмин не умеет обращаться с современным оружием, — говорили французские офицеры. — Вьетмин не держал его в руках».
Немало книг и стихов написано, и будет еще создано о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. Бессмертны подвиги людей города-героя, их стойкость и мужество перед лицом смертельной опасности.Повесть С. Марвича «Сигнал бедствия» посвящена борьбе ленинградцев с засланной в осажденный город агентурой врага.В первую блокадную зиму, в условиях тяжких лишений, ленинградские судостроители начинают строить боевой корабль новой конструкции. Работа ведется в обстановке глубокой военной тайны, но о ней узнают враги.
Роман известного писателя С. Марвича «Сыновья идут дальше» рассказывает о жизни и борьбе рабочих Устьевского завода под Ленинградом в годы революции, гражданской войны и начального периода восстановления народного хозяйства. Отчетливо отражена организационная роль партии большевиков, запоминаются образы профессиональных революционеров и молодых членов партии, таких, как Буров, Дунин, Башкирцев, Горшенин, Чебаков. Читатель романа невольно сравнит не такое далекое прошлое с настоящим, увидит могучую силу первого в мире социалистического государства.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».