История одного лагеря (Вятлаг) - [4]

По состоянию на 1-е сентября 1947 года контингент заключенных ГУЛАГа размещен в 54 лагерях (ИТЛ), 79 колониях (ИТК) и 57 пересыльных тюрьмах. Но хозяйство расширяется и в стадии организации – еще 13 лагерей и 29 колоний.

По политическим "мотивам" репрессированы 31,7 процента заключенных, остальные – осуждены по уголовным (так называемым – бытовым) статьям. При этом значительная часть "бытовиков" сидит за мелкие "хищения социалистической собственности", по пресловутому "указу о колосках" ("семь восьмых"), другим многочисленным и аналогичным Указам Президиума Верховного Совета СССР, подзаконным и просто административным актам – зачастую и регулярно по ним препровождались в лагеря сотни тысяч по сути неповинных людей. 634.739 человек осуждены к исправительно-трудовым работам без лишения свободы, но они также являются неотъемлемой составной частью контингента лагерного Главка, а, значит, отходят к его новому хозяину. Вместе с ними численность "спецнаселения" ГУЛАГа достигает уже 2.027.107 человек. Десятую часть "контингента" ИТЛ (10,8 процента) составляют так называемые "бесконвойники" (расконвоированные заключенные, или, применяя гулаговский новояз, – "з/к з/к, пользующиеся правом передвижения без конвоя"). Из 3.497 лагерных зон 80 процентов соответствуют весьма непритязательным требованиям инструкции 1943 года по части их обустройства и эксплуатации.

Существует в лагерях (как и на "воле") и своя собственная агентурно-осведомительная сеть. В ней состоят 9.958 резидентов, 3.904 агента и 64.905 осведомителей. Кроме того, развернута так называемая "противопобеговая" агентурная сеть в количестве 60.225 человек.

Послевоенный голод, естественно, не мог не сказаться и на интендантском снабжении ИТЛ. Так, годовая потребность лагерей в картофеле и овощах удовлетворена лишь на 70 процентов (до планового норматива, предусматривающего обеспечение продуктами по минимуму – "на выживание", недостает 209.500 тонн). Еще хуже выполнены заявки ГУЛАГа на вещевое довольствие (в том числе одежду) – всего на 30 процентов. Если всю эту "нехватку" перевести на хлопчатобумажную ткань, то она составила бы 35.000.000 метров – пол-России можно одеть…

А между тем производственный план (по валу) за 8 месяцев 1947 года выполнен Главком аж на 109 процентов – и это (в глазах московских властей) главный и определяющий положительный показатель работы лагерного ведомства. Неплохо обстоят и финансовые дела ГУЛАГа (а оно, как мы помним, является хозрасчетной структурой). На 1 августа 1947 года у него фактически имеется оборотных средств на сумму 1.706.000 рублей при плане 1.654.500 рублей. Планирование, впрочем, здесь (как и по другим переделам) осуществлялось по общепринятому советскому принципу – от достигнутого, но одно несомненно: хронически голодные и почти буквально "голые и босые" зеки все-таки работали (и неплохо!), в результате чего лагерное хозяйство Союза переходит от одного управителя к последующему вполне прибыльным.

Чтобы конкретнее представить себе и глубже понять жизнедеятельность ГУЛАГа как "народнохозяйственного ведомства", обратимся к еще одному документу – справке о состоянии работы этого Главка за 1946 год. Отметим, что в колониях и лагерях (в дальнейшем условимся их не подразделять, поскольку разницы по сути функционирования между ними практически не имелось) содержится (в общем составе "контингента"): мужчин – 79,5 процента, женщин – соответственно 20,5 процента. Заболеваемость лагнаселения за 1946 год составила 8,69 процента (против 9,87 процента в 1945 году). Смертность снизилась до 0,16 процента против 0,46 процента за предыдущий год. Безусловно, не всем этим "лукавым" цифрам можно доверять: ведь лагерные статистики (а среди них немало было и заключенных, в том числе – "политических", с добротным специальным образованием и солидным бухгалтерским опытом) выводили свою отчетность, ориентируясь на плановые показатели, искусно сводя в бумагах концы с концами, и такая "эстафета" взаимного "квалифицированного вранья" проходила по всем этапам-инстанциям – снизу вверх и сверху вниз…

Но вернемся к справке ГУЛАГа за 1946 год. Средняя жилая площадь на одного заключенного (при норме – 2,0 квадратных метра): в лагерях – 1,7 квадратных метра, в пересыльных тюрьмах – менее 1 квадратного метра. За год зафиксировано попыток побега из-под стражи – 8.091, задержано бежавших – 5.370 человек.

В лагерях – все, как на "воле": читаются политдоклады, ставятся концерты и даже спектакли (причем – музыкальные), выпускаются стенгазеты и многотиражки и, конечно же, "изучаются произведения классиков марксизма". 93,9 процента "исполнителей программы" привлечены к соцсоревнованию (хотя, что любопытно, при этом число выполняющих нормы выработки составило среди них по итогам 1946 лишь 83,6 процента, и это – большой шаг вперед, поскольку в предыдущем, 1945 году, таковых было еще меньше – всего-то 64,7 процента).

Реализация выделенных правительством фондов на продукты питания в 1946 году проходила "в общем и целом" удовлетворительно – в лагеря отгружено более 700.000 тонн продовольствия. Однако запасов там нет, даже минимально-нормативных: все прямо "с колес" идет в дело. А вот вещевого довольствия выделено всего 25-30 процентов от потребностей (и это – при регулярном поступлении новых гигантских этапов). В результаты участились факты массовых невыводов и невыходов на работу "контингента" по причине его "раздетости и разутости". Это уже, по мнению лагерного начальства, более чем серьезно: под угрозой производственная программа, а за ее срыв и в Кремле, и на Лубянке по головке не погладят… И тут гулаговские мудрецы изобретают очередной, чисто советский, иезуитский прием – развертывается бурная деятельность по привлечению в лагеря (разумеется, под соответствующим пропагандистским прикрытием) денежных средств, одежды и продуктов от родственников заключенных. Проще говоря, посаженного государством за решетку (зачастую – безвинно) человека и без того обездоленная семья должна с "воли" еще и обувать, и одевать, и кормить! И одевали, и кормили – психологически операция была просчитана безукоризненно и реализовывалась вполне успешно. Сухая гулаговская статистика свидетельствует: только за 1946 год в лагеря поступили 4.276.000 посылок-передач. "Однако, – отмечает высшее лагерное начальство, – поступление их следует признать недостаточным. Нужно ставить вопрос о распространении права получения посылок на все лагеря МВД". Следует особо отметить, что, в полном соответствии с правилами советского "зазеркалья", о самых, казалось бы, невероятных, диких и антигуманных вещах в ГУЛАГе говорили на особом новоязе – спокойном деловом канцелярите. Свой стиль мышления (советский брался как базовый), свой менталитет, тип собственного поведения и отношения к другим людям – были выработаны в недрах этого ведомства и пронизывали его.