История одиночества - [4]
— Еще этот оральный секс, — сказала Ханна, и я изумленно вытаращился. Сестра никогда не произносила ничего подобного, я даже подумал, что ослышался, но уточнять не стал. Что-то мурлыча, Ханна перевернула колбасу на сковородке. — Ты поклонник кетчупа или коричневого соуса?
— Кетчупа.
— Кетчуп закончился.
— Ладно, коричневый соус вполне сойдет. Я уж забыл, когда последний раз его пробовал. Помнишь, отец все подряд ел с ним? Даже лосося.
— Лосося? — Ханна подала мне тарелку с двумя аппетитными бутербродами. — Разве лосось когда-нибудь успевал вырасти?
— Изредка случалось.
— Такого не припомню. — Сестра уселась в кресло и взглянула на меня: — Ну как бутерброды?
— Что надо.
— Надо было накормить тебя ужином.
— Пустяки.
— Не знаю, что у меня с головой.
— Не переживай. — Я попробовал сменить тему: — Что у вас было на ужин?
— Курица с вареной картошкой. Вернее, пюре. Кристиан любит пюре.
— Джонас, — поправил я.
— Что — Джонас?
— Ты сказала — Кристиан.
Ханна растерянно покачала головой, словно не вполне меня поняв. Я хотел объяснить, но тут наверху скрипнула дверь и на лестнице раздались тяжелые медленные шаги. Через секунду появился Джонас; он мне кивнул, улыбнувшись застенчиво, но радушно. Не мешало бы ему постричься, подумал я, грех скрывать такие красивые скулы под отросшими патлами.
— Как поживаете, дядя Одран? — спросил Джонас.
— Спасибо, хорошо. По-моему, с нашей последней встречи ты еще больше вымахал.
— Растет без удержу, — сказала Ханна.
— Ну разве что чуть-чуть, — возразил Джонас.
— А что это за прическа? — Я старался говорить дружески. — Сейчас так модно?
Джонас пожал плечами:
— Не знаю.
— Ему надо срочно постричься. — Ханна развернулась в кресле: — Почему не сходишь в парикмахерскую, сынок?
— Схожу, если дашь три с полтиной. У меня ни гроша.
— Отстань. — Ханна вернулась в прежнюю позицию. — Мне и без того хлопот хватает. Вот я тебе расскажу, Одран. Собери мозги, говорит мне миссис Бирн, а не то… Кто бы говорил, я-то на этой работе на восемь лет дольше ее.
— Да, ты рассказывала. — Я доел бутерброд и принялся за второй. — Посидишь с нами, Джонас?
Он покачал головой и прошел в кухню:
— Я просто хотел попить.
— Как учеба?
— Хорошо. — Джонас заглянул в холодильник и недовольно сморщился.
— Вечно уткнется в книгу, — сказала Ханна. — Такие мозги надо на что-то тратить.
— Ты уже решил, кем хочешь стать? — спросил я.
Племянник что-то пробурчал, но я не расслышал. Наверное, какую-нибудь дерзость.
— Этот парень будет, кем захочет. — Ханна не отрывала глаз от Джорджа У. Буша, произносившего инаугурационную речь.
— Я точно не знаю. — Джонас вернулся в гостиную и скользнул взглядом по телевизору. — Филологическое образование ни к чему не готовит, но как раз филология меня интересует.
— По моим стопам не пойдешь, нет? — спросил я.
Джонас потряс головой и, слегка покраснев, незло рассмеялся:
— Вряд ли, дядя Одран. Уж извините.
— Еще неизвестно, как у тебя все сложится, — сказала Ханна. — А вот дядя твой сотворил себе благородную жизнь.
— Я знаю, — ответил Джонас. — Я не хотел…
— Я просто пошутил, — пресек я извинения. — Тебе всего шестнадцать. Наверное, в наше время всякий шестнадцатилетний юноша, выбравший мое поприще, напрашивается, чтобы друзья его съели живьем.
Джонас посмотрел мне в глаза:
— Вовсе не поэтому.
— Ты знаешь, что в газете напечатали его статью? — спросила Ханна.
— Ну, мам! — Джонас бочком двинулся к двери.
— Что-что? — удивился я.
— Статью, — повторила сестра. — В «Санди трибьюн».
— Вот как? — нахмурился я. — И на какую тему?
— Да это не статья. — Джонас залился румянцем. — Рассказ. В общем, чепуха.
— Что значит — чепуха? — вытаращилась Ханна. — В кои-то веки наше имя появилось в газете.
— Значит, рассказ? — Я отставил тарелку и повернулся к племяннику: — Литературное произведение?
Джонас кивнул, избегая моего взгляда.
— И когда напечатали?
— Пару недель назад.
— Что ж ты не позвонил? Я бы хотел прочесть. Все равно молодец. Стало быть, рассказ. Так ты этим хочешь заниматься? Писательством?
Джонас пожал плечами; казалось, он смешался не меньше, чем от моей необдуманной реплики на поминках. Чтобы еще больше его не смущать, я отвернулся к телевизору.
— Ну что ж, удачи, — сказал я. — Это великая цель.
Джонас вышел из комнаты, а я усмехнулся и взглянул на сестру, углубившуюся в программу передач.
— Надо же, писатель.
Ответ меня слегка озадачил:
— От Брау-Хед до Банбас-Краун[4] пешком далеко. — Потом сестра отложила журнал и уставилась на меня, словно впервые видела. — Ты так и не рассказал, что случилось с мистером Флинном.
— С кем? — Я порылся в памяти, но не отыскал в ней никаких Флиннов.
Ханна тряхнула головой — мол, неважно — и прошла в кухню, оставив меня в недоумении.
— Я заварю чай, — сказала она. — Выпьешь чайку?
— Выпью.
Когда Ханна появилась с двумя чашками кофе, я промолчал. Видно, сестра о чем-то задумалась; выглядела она рассеянной.
— Все хорошо, Ханна? — спросил я. — Ты на себя не похожа. Тебя что-то беспокоит?
Сестра помолчала, затем подалась вперед и прошептала:
— Я не хотела говорить, но раз ты сам начал… только между нами… по-моему, Кристиан нездоров. Его мучают головные боли. Но разве он пойдет к врачу? Поговори с ним, меня он не слушает.
Не так-то просто рассказать в двух словах об этой удивительной книге. Обычно аннотация дает читателю понять, о чем пойдет речь, но в данном случае мы опасаемся, что любые предварительные выводы или подсказки только помешают ему. Нам представляется очень важным, чтобы вы начали читать, не ведая, что вас ждет. Скажем лишь, что вас ждет необычное и завораживающее путешествие вместе с девятилетним мальчиком по имени Бруно. Вот только сразу предупреждаем, что книга эта никак не предназначена для детей девятилетнего возраста, напротив, это очень взрослая книга, обращенная к людям, которые знают, что такое колючая проволока.
Сирил Эвери – не настоящий Эвери, во всяком случае, отец не устает ему это повторять. И никогда настоящим ему не стать. Но тогда кто же он? Мать Сирила, совсем еще девочку изгнали из родной ирландской деревни, когда стало известно, что она ждет ребенка. Сирила усыновила богатая и чрезвычайно эксцентричная пара из Дублина. Он рос в достатке, но глубоко одинокий – пока не встретил Джулиана, взбалмошного и чертовски обаятельного. Так началась история Сирила длиною в жизнь, полная удач и разочарований, невероятных совпадений и роковых поступков.
Новый роман автора «Мальчика в полосатой пижаме». В Париже живет обычный мальчик Пьеро. Мама у него француженка, а папа — немец. Папа прошел Первую мировую и был навсегда травмирован душевно. И хотя дома у Пьеро не все ладно, он счастлив. Родители его обожают, у него есть лучший друг Аншель, с которым он общается на языке жестов. Но этот уютный мир вот-вот исчезнет. На дворе вторая половина 1930-х. И вскоре Пьеро окажется в Австрии, в чудесном доме на вершине горы. Пьеро теперь будет зваться Петер, и у него появится новый взрослый друг.
Новая книга Джона Бойна – не только “роман с ключом”, где за многими главными действующими лицами стоят реальные люди, но и психологическая драма немалой силы, в которой наглядно показано, до чего легко покорить мир, если ты готов пожертвовать собственной душой. Ведь если присмотреться, истории можно отыскать повсюду, а где истории – там и сюжеты. Что еще нужно молодому человеку, который сам словно бы сошел со страниц романа Бальзака или Форстера? Морис больше всего на свете желает стать писателем, и случайная встреча с маститым литератором, у которого в чулане хранится один довольно жуткий скелет, становится необходимым толчком для карьеры героя в современной коммерческой литературе.
Новый роман непредсказуемого Джона Бойна — удивительная и странная история о таинственном поместье, в котором юная девушка в одиночку пытается разобраться с чередой зловещих событий. Элайза родилась в приличной, но обедневшей семье. После смерти матери ее отец затосковал и вскоре отправился вслед за женой, подхватив смертельную простуду по дороге на выступление Чарльза Диккенса. Элайза осталась одна на всем белом свете и, наткнувшись на газетное объявление о вакансии гувернантки, решила переменить жизнь — уехать из Лондона в графство Норфолк.
Сентябрь 1919-го. Юный Тристан едет в английскую глубинку, чтобы передать связку писем Уилла, с которым он воевал на Первой Мировой. Но письма — лишь предлог для этой поездки. Его гнетет тайна, которую он уже давно носит в душе. Погружаясь в воспоминания о бессмысленной и жестокой войне, о дружбе с Уиллом, о том, как эта дружба сделала его счастливым и несчастным одновременно, Тристан пытается понять, кем же был Уилл, и кто он сам — предатель, герой или жертва. Чувство вины и стыда тенью маячат на заднем плане этого романа.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?
Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.