История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке - [6]

Служащие завода «Треугольник» организовали частную контору под названием «Контора Мартынова», у которой покупали кабель. Производилось это таким образом: с одной стороны, в одни ворота вывозился из завода на склады «Конторы Мартынова» краденый кабель, причем никакого платежа за это не производилось, так как все это делалось в порядке злоупотреблений, а в другие ворота на завод ввозился кабель из «Конторы Мартынова», хорошо оплачивавшийся «Треугольником».

Другой пример. Начальник отдела снабжения Октябрьской железной дороги поручает своему тестю Медовому поставку для дороги горелок, ламповых стекол и фитилей. У Медового нет ни горелок, ни денег — вся суть в наличности ответственного родственника на железной дороге. Тогда Медовый получает в Ленинградском едином потребительском обществе образцы горелок, представляет их в отдел снабжения, там составляют акт осмотра и платят Медовому за всю поставку.

Инженер Зак, начальник восстановительного подотдела НКПС, организовал частную техническую контору «Мосмет», которая должна была поставлять именно те материалы, какие нужны были восстановительному подотделу.

Заведующий коммерческим отделом Ленинградского отделения Трансмосторга (госорган) организует частную контору «Лакокраска» и сам переписывается с собой как с ее владельцем, совершая с ней различные сделки (особенно много выкачал из Трансмосторга ультрамарина, который потом поставлял через своего брата госорганам же в Москву).

Лаборанты Ленинграда в 1922 и 1923 гг. за взятки получали из Райспирта денатурированный спирт, который затем частные торговцы употребляли на парфюмерию. Имея, таким образом, материал дешевле ТЭЖЭ (треста «Жирность»), они били его на рынке, продавая свою парфюмерию на 15–20 % дешевле.

Служащие открыли два магазина, которые заполняли целиком из складов флота («включительно до щеток и фитилей»).

Только по этим процессам — а мы взяли фактуру только трех нэповских лет — удалось выявить передачу в руки частных лиц государственного имущества примерно на 54 млн рублей золотом. Но судебных процессов по делам 1921–1923 гг. было гораздо больше, чем 56. В результате всех этих злоупотреблений в руки частных лиц было передано поэтому значительно больше имущества, чем на 54 млн рублей. «Компетентными органами того времени потери промышленности за 1921/22 г. определились в пределах весьма крупной суммы 150–200 млн руб. золотом». Это за один только первый год НЭПа. Как всё это похоже на нынешнюю экономику «откатов»!

Так как риск быть расстрелянным «за спекуляцию» был лишком велик, они должны были обеспечить себя документами, обеспечивающими возможность без проблем перемещаться по железной дороге. Например, распространенным явлением была организация потребительских кооперативов. Ряд граждан объединял свои средства для закупки товаров — в первую очередь, продовольственных — по оптовым расценкам и распределения их между собой. Излишек продавали в кооперативной лавке, принося пайщикам кооператива стабильный доход. Вскоре кооперативы стали злоупотреблять своим статусом, посылая своих представителей в деревни за хлебом. Такие мешочники имели на руках документы, выданные кооперативом. Нередко люди выбивали по месту работы справку о том, что у них большая семья, а возможность прокормить ее отсутствует. Такая справка нередко (не всегда!) спасала ее владельца от расстрела.

Но вообще-то мешочник — персонаж из еще более раннего времени, из эпохи военного коммунизма…

Деятельность мешочников выросла из стремления обнищавших горожан обеспечить себя продовольствием в ситуации, когда оно стало едва ли не проявлением роскоши. Многие недавние служащие и рабочие лишь по стечению обстоятельств влились в стройные ряды нелегалов-мешочников, открыто нарушавших закон. Но ведь и не нарушить часто было никак нельзя — ведь обычно отоварить продуктовые карточки легальным образом было просто невозможно.

Символом революционного предпринимательства стал Сухаревский рынок в Москве. Формально его не существовало — он был нелегальным. Однако абсолютно все знали о его существовании, и все ездили туда отовариваться. Как писал современник, «все мужчины, высуня язык, бегают по Сухаревке и закупают муку и пшено. Своим возлюбленным они тоже тащат муку и пшено». Без Сухаревки и ее торговцев Москва умерла бы с голода. Поэтому представители власти на местах нередко смотрели сквозь пальцы на деятельность незаконных снабженцев. Более того, власть в лице чиновников всех уровней стала злоупотреблять нелегальным статусом мешочников, которым «за спекуляцию» грозил расстрел. И вскоре коррупция в советских учреждениях достигла запредельных высот. Нэпманами становились те, кто в годы военного коммунизма были мешочниками — тысячи человек. Сколотив на этом небольшие капиталы, обретя необходимые связи и каналы информации, они использовали их в новой обстановке, чтобы начать легальное дело.

Ну, а после НЭПа началась другая эпоха. Ускоренная индустриализация, коллективизация — исторические лозунги того времени. Практически все экономические рычаги оказались в руках государства. Отныне правительственные органы контролировали и торговлю, и производство, и транспорт… Все богатства страны оказались, как тогда говорили, в общенародной собственности. И ее нужно было защищать от посягательств — как извне, так и изнутри. К тому же, в марте 1937-го мир стоял на пороге Мировой войны, самые большие капиталовложения шли в оборонную промышленность, а от экономической безопасности во многом зависела боеспособность Красной армии.