История о пропавшем ребенке - [23]
Я воспользовалась новыми обстоятельствами, чтобы серьезно поговорить с Аделе. Она не сомневалась, что я хочу поплакаться ей в жилетку, но я сразу объяснила, что нисколько не возражаю против того, чтобы у Пьетро появилась женщина, вся проблема только в девочках.
– Какая еще проблема? – забеспокоилась она.
– Я оставляла их у тебя не только потому, что так мне было проще. Я думала, это поможет Пьетро быстрее прийти в себя. Теперь у него своя жизнь, и все меняется: я тоже хочу определенности.
– Что ты имеешь в виду?
– Я сниму квартиру в Неаполе и перееду туда с детьми.
Мы сцепились не на шутку. Она привязалась к девочкам и отказывалась отдавать их мне. Твердила, что я слишком занята собой, чтобы обеспечить их должной заботой, что приводить в дом чужого мужчину (имелся в виду Нино), когда у тебя две дочери, просто недопустимо. Наконец она заявила, что не позволит, чтобы ее внучки росли в такой дыре, как Неаполь. Мы много чего наговорили друг другу! Она вспомнила и мою мать: видимо, сын описал ей ту безобразную сцену во Флоренции.
– С кем ты их оставишь, когда будешь в разъездах? С ней, что ли?
– С кем захочу, с тем и оставлю.
– Я не желаю, чтобы Деде и Эльза общались с людьми, которые не способны себя контролировать.
– Все эти годы я считала, что ты идеальная мать, о какой я мечтала всю жизнь, – ответила я. – Но я ошибалась: моя мать лучше тебя.
22
Мы обсудили проблему с Пьетро. Он, конечно, попытался возражать, но было очевидно, что он согласится на любой вариант, если это позволит ему больше времени проводить с Дорианой. С этим я и отправилась в Неаполь: не хотела обсуждать с Нино такой деликатный вопрос по телефону. Встречались мы, как всегда, в его квартире на виа Дуомо. Он все еще жил там, и я охотно ездила к нему, хотя меня не отпускало ощущение, что этот дом – временное пристанище, не говоря уже о том, что мне не нравились несвежие простыни. Я сообщила Нино, что готова перебраться в Неаполь вместе с дочками, и он прямо-таки вспыхнул от радости. Мы устроили по этому поводу праздник. Нино пообещал как можно скорее найти нам квартиру, взяв на себя неизбежные хлопоты.
Я пребывала в приподнятом настроении. После бесконечных скитаний, разъездов, страданий, перемежавшихся удовольствиями, у нас все наконец наладится. У меня было немного своих денег, сколько-то мне будет давать Пьетро на содержание детей, плюс я вот-вот должна была подписать выгодный контракт на новую книгу. Я чувствовала себя взрослой. Моя известность росла, и я не сомневалась, что возвращение в Неаполь вдохновит меня и плодотворно скажется на моей работе. Но больше всего влекла перспектива жить с Нино. Как это будет прекрасно: гулять с ним, встречаться и болтать с его друзьями, поздним вечером вместе возвращаться домой. Я хотела снять светлую квартиру с видом на море. Нельзя, чтобы мои дочери скучали по комфортной жизни в Генуе.
Лиле я не звонила и не посвящала ее в свои планы. Я подозревала, что она опять попытается влезть в мою жизнь, и не желала этого. Зато я позвонила Кармен, с которой у нас в последний год установились хорошие отношения. По ее просьбе я встретилась с братом Нади Армандо, который, как выяснилось, помимо медицинской практики занимался и политикой и был видным деятелем партии «Пролетарская демократия». Он встретил меня тепло, разговаривал уважительно, хвалил мою последнюю книгу, загорелся идеей устроить ее публичное обсуждение и даже пригласил меня на основанную им радиостанцию и взял у меня путаное интервью ни о чем. Мои настойчивые вопросы о сестре он иронически квалифицировал как чрезмерное любопытство и упорно от них уходил. Сказал лишь, что с Надей все в порядке и они с матерью отправились в длительное путешествие. О Паскуале он ничего не знал и знать не хотел. «Такие, как он, – сухо обронил Армандо, – и загубили великие надежды на политические преобразования».
Кармен я, естественно, пересказала эти сведения в смягченном варианте, но она все равно расстроилась. Она так страдала, и мне было так ее жалко, что я решила время от времени, когда бываю в Неаполе, встречаться с ней. Я понимала ее мучения: ее брат был нашим Паскуале, мы обе любили его, что бы он ни натворил. Мои воспоминания о нем носили фрагментарный характер: мероприятие в районной библиотеке, на котором мы вместе присутствовали; драка на пьяцца Мартири; наша поездка к Лиле, куда он меня потащил; их с Надей визит в нашу флорентийскую квартиру. Но для Кармен эта история никогда не прерывалась: ее детская боль по отцу (даже я прекрасно помнила день, когда его арестовали) слилась с тревогой за брата, о судьбе которого она с упорством пыталась разузнать. Из соседской девчонки, которую Лила устроила продавщицей в лавку Стефано, Кармен превратилась для меня в человека, которого я искренне полюбила и всегда была рада видеть.
Мы встретились в баре на виа Дуомо. В зале царил полумрак, и мы сели напротив двери на улицу. Я подробно рассказала ей о своих планах, понимая, что она все передаст Лиле. «Ну и пусть», – думала я. Кармен, смуглая, одетая во что-то темное, слушала меня внимательно, не перебивая. В своем элегантном платье, за болтовней о Нино и в мечтах о красивом доме, я чувствовала себя легкомысленной ветреницей. Но вдруг Кармен посмотрела на часы и сказала:
Первый из четырех романов уже ставшего культовым во всем мире «неаполитанского цикла» Элены Ферранте — это история двух подруг, Лену и Лилы, живущих в 50-е годы в одном из бедных кварталов Неаполя. Их детство и юность проходят на суровых улицах, где девочки учатся во всех обстоятельствах полагаться только друг на друга. Идут годы. Пути Лену и Лилы то расходятся, то сходятся вновь, но они остаются лучшими подругами — такими, когда жизнь одной отражается и преломляется в судьбе другой.Через историю Лилы и Лену Ферранте рассказывает о драматических изменениях в жизни квартала, города, страны — от фашизма и господства мафии до расцвета коммунистического движения, и о том, как эти изменения сказываются на отношениях между героинями, незабываемыми Лену и Лилой.
Вторая часть завоевавшего всемирную популярность четырехтомного «неаполитанского квартета» продолжает историю Лену Греко и Лилы Черулло. Подруги взрослеют, их жизненные пути неумолимо расходятся. Они по-прежнему стремятся вырваться из убогости и нищеты неаполитанских окраин, но каждая выбирает свою дорогу. Импульсивная Лила становится синьорой Карраччи; богатство и новое имя заставляют ее отречься от той себя, какой она была еще вчера, оставить в прошлом дерзкую талантливую девчонку, подававшую большие надежды.
Действие третьей части неаполитанского квартета, уже названного «лучшей литературной эпопеей современности», происходит в конце 1960-х и в 1970-е годы. История дружбы Лену Греко и Лилы Черулло продолжается на бурном историческом фоне: студенческие протесты, уличные столкновения, растущее профсоюзное движение… Лила после расставания с мужем переехала с маленьким сыном в район новостроек и работает на колбасном заводе. Лену уехала из Неаполя, окончила элитный колледж, опубликовала книгу, готовится выйти замуж и стать членом влиятельного семейства.
«Лживая взрослая жизнь» – это захватывающий, психологически тонкий и точный роман о том, как нелегко взрослеть. Главной героине, она же рассказчица, на самом пороге юности приходится узнать множество семейных тайн, справиться с грузом которых было бы трудно любому взрослому. Предательство близких, ненависть и злобные пересуды, переходящая из рук в руки драгоценность, одновременно объединяющая и сеющая раздоры… И первая любовь, и первые поцелуи, и страстное желание любить и быть любимой… Как же сложно быть подростком! Как сложно познавать мир взрослых, которые, оказывается, уча говорить правду, только и делают, что лгут… Автор книги, Элена Ферранте, – личность загадочная, предпочитающая оставаться в тени своих книг.
“Незнакомая дочь” – это тонкая и психологически выверенная проза, роман одновременно мрачный и вдохновляющий. У главной героини, профессора итальянского университета, внешне все неплохо – взрослые дочери живут отдельно, но регулярно звонят ей, бывший муж адекватен, она отдыхает в приятном местечке у моря… Но все ли благополучно в ее прошлом? Что заставляет эту красивую сорокалетнюю женщину вмешиваться (причем с опасностью для себя) в жизнь совершенно вроде бы чужой соседки по пляжу? Автор книги, Элена Ферранте, – личность загадочная, предпочитающая оставаться в тени своих книг.
“Дни одиночества” – это тонкая и психологически выверенная проза, итальянский роман о женщине, которую бросил муж, оставив ее с двумя детьми и собакой. Ольга, главная героиня, она же и рассказчица, проходит через тяжелейшее испытание, едва не скатывается от горя и унижения в безумие, но удерживается на краю пропасти и продолжает жить – и любить. Создавший образ этой женщины автор, Элена Ферранте, – личность загадочная, предпочитающая оставаться в тени своих книг. Неизвестно даже, пользуется ли она псевдонимом или пишет под собственным именем.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.