История о кошке: белая. Тигр Цубасы - [19]

– А что, если папа в тебя влюбится? Это будет ужасно.

– Тебя только это волнует?

– Может, наступит день, когда мне придётся называть тебя «мама»

– Нет. Не наступит.

– И почему это? Чем тебя папа не устраивает?

Сендзёгахара-сан уставилась на меня с довольно серьёзным выражением.

Насколько же у неё сложный характер.

Похоже, она правда любит своего отца.

Хм.

Из-за этого – но не только – я не могла остаться здесь.

Но что мне тогда делать?

– Ну, пару дней мы переживём. Буду выгонять папу, пока мы переодеваемся.

– Я не могу причинять такое неудобство…

Что я за гость такой, если выгоняю из комнаты хозяина.

– Кстати, как думаешь, что теперь будет с твоей семьёй?

– Сомневаюсь, что они…

Решив, что больше не нужно заставлять себя называть их «отцом» и «матерью» в разговоре с Сендзёгахарой-сан, я предпочла сказать «они».

– Сомневаюсь, что они вечно смогут жить в отеле, так что, наверное, арендуют дом неподалёку. Это будет самый экономичный вариант. У нас есть пожарная страховка, так что пока на эти деньги строится новый дом, они просто арендуют какую-нибудь квартиру.

– И сколько потребуется строителям?

– Если это будет такой же дом, то около 30 миллионов иен.

– Нет, я не о деньгах. Я о времени.

– Ох.

Какая постыдная ошибка.

А я первым делом подумала о деньгах.

– М-м-м, зависит от того, как они будут его строить. Учитывая все формальности, наверное, получится около шести месяцев.

– Шесть месяцев… Ты к тому времени уже выпустишься и уедешь путешествовать.

– Верно.

Его не успеют достроить.

Дом, в котором я прожила пятнадцать лет, сгорел дотла. А когда его перестроят, это уже будет другой дом.

Я потеряла всё.

Неважно, успеют его достроить или нет – мне просто не повезло.

– Ну, отложим пока этот вопрос. Если они арендуют дом, ты точно сможешь спать у них?

– Ага. Ну, это будет ещё один коридор.

– Коридор? Ах да, точно.

Судя по её реакции, Сендзёгахара-сан забыла, что я ей рассказывала.

Но этим её реакция и ограничилась.

– Ну, всегда есть что-то … я имею в виду, в доме.

– Да. Всегда есть что-то.

– В этом случае…

Сендзёгахара-сан неожиданно потянулась за своим мобильником и показала мне календарь.

– Вопрос в том, где ты будешь жить, пока они не арендуют жильё. Твои книги и учебники тоже сгорели?

– Ага.

Я кивнула.

– Спаслись только дневник и кошелёк, которые я брала с собой. Я, наверное, смогу позаимствовать учебники у учителей.

– Понятно. То есть с этим проблем не будет.

Ещё не договорив, Сендзёгахара-сан схватилась за мобильник. Я не знала, что она делает, но судя по тому, как быстро она стучала по клавишам, едва ли она продолжала смотреть на календарь.

Она печатала сообщение?

– У меня есть идея, Ханекава-сан. Хочешь послушать?

– Хорошая идея?

– Можешь назвать её Комбинаций. Я Великий Комбинатор Хитаги. Кроссовер между вселенными, о котором можно только мечтать.

– …

Она называет это кроссовером, но просто тащит детали из-за четвёртой стены.

– У твоих родителей на поиск жилья уйдёт примерно неделя. Думаю, мы справимся.

– Хм.

Честно говоря, у меня было плохое предчувствие насчёт этой идеи или комбинации. В худшем случае, я просто поеду в отель, где живут эти двое, и всё будет нормально.

В конечном счёте, проблема заключалась в моём эгоизме. Сендзёгахаре-сан не нужно было ломать голову и волноваться из-за него.

Поэтому детали этой идеи для меня ничего не значили.

Я была рада, что Сендзёгахара-сан так много делает для меня.

– Я хочу послушать. Расскажи, пожалуйста, – сказала я.

– Ох, не знаю, стоит ли. Может, расскажу, а может и нет.

– …

После лечения характер Сендзёгахары-сан стал несколько раздражающим.

017

После ужина (на будущее: они почему-то ели хлеб. На кухне была не только рисоварка, но и тостер. Видимо, хлеб – это гарнир к рису.) мы вместе приняли душ, и, чтобы восстановиться для следующего дня, уснули ещё до десяти.

А значит, пора просыпаться мне-ня.

Я-ня, как вы все знаете, новая Кайи, основанная на Мартовской Кошке, которую тот противный гаваец обозвал «чёрной Ханекавой»-ня.

Бесшумно, не издавая ни звука, я выскользнула из кровати (в отличие от пылесоса, кошка умеет двигаться бесшумно-ня)…

– Хнг-няяяя! – и потянулась.

Думаю, все уже поняли и объяснять не нужно, но когда госпожа-ня, Ханекава Цубаса, спит, глава оказывается пропущена, потому что на сцену выхожу я-ня.

Я всего лишь Кайи, так что мало понимаю. Но благодаря знаниям госпожи, я понимаю, что во сне отдыхает не только тело, но и разум-ня. Я сама не люблю думать, и штуки вроде «духовности» вообще не понимаю, так что не могу знать наверняка, но выходит, что это «мышление», которым живые занимаются, даётся им довольно тяжело-ня.

Поэтому люди проводят треть каждого дня, треть всей жизни во сне-ня.

Все спят.

Даже госпожа спит.

Но в этот раз так называемый «сон» – не только отдых для её ума-ня. Сложно сказать, насколько сама госпожа осознаёт боль. Даже глупая я знаю, что госпожа очень медлительна, когда дело доходит до её «боли», настолько медлительна, что можно сказать, что она не чувствует боли. Но зрелище сгорающего дотла дома, в котором она жила пятнадцать лет, нанесло её разуму и душе ужасающий удар-ня.

Поэтому я снова здесь-ня.

Третье явление Чёрной Ханекавы.