История новоевропейской философии - [67]

Паскаль

Ну, коль скоро я заговорил о Паскале, то должен, конечно, отметить, что этот философ запомнился европейской культуре далеко не только своими методологическими сочинениями. Он запомнился, прежде всего, оригинальнейшей философией существования, которую он изложил в работе, опубликованной уже после его смерти; а, к сожалению, жизнь его была совсем недолгой: всего 39 лет прожил, это даже меньше, чем Спиноза, хотя уж куда… Родился он в 1623 году, умер в 1662. Так вот, это сочинение получило название «Мысли», и оно представляет из себя сборник афоризмов, размышлений — в общем, это незаконченный трактат… черновики, по большому счету, это не готовое к печати сочинение. И, тем не менее, ценность этих черновиков чрезвычайно велика, потому что в них сформулировано новое мировоззрение; что очень редко бывает. Паскалю это удалось. Жизнь Паскаля состоит из своих двух этапов, между которыми настолько резкая грань, что можно подумать, что речь идет о двух разных личностях. Первый Паскаль проявил себя как выдающийся ученый: физик и математик (крупнейший математик). Сформулировал немало решений, физических законов; воплощал свои проекты в жизнь, изобретал — вот, он, как я уже говорил, счетную машину, компьютер первый работоспособный сделал. Потом… некоторые говорят, что это было связано с личными событиями в его жизни, переживаниями, — он переродился в другого человека: религиозного, в каком‑то смысле, даже мистически настроенного…

— В каком году перелом?… На каком году жизни?

Тут трудно провести резкие границы… Ну, где‑то в районе 50–го года. В действительности, это все происходило достаточно постепенно. И он приступил к другой деятельности, деятельности религиозного мыслителя и философа.

— Когда он задал этот вопрос?

В районе 50–го. Вот в 57–м году уже появилось его религиознофилософское сочинение первое, «Письма к провинциалу», в котором он вступает в религиозную дискуссию.

Что же за философия была сформулирована им? Почему его называют первым экзистенциалистом? Первый его такой фундаментальный тезис состоит в том, что «человек находится меж двух бесконечностей». Вот это, как бы, он осознал. Там какой‑то случай был на мосту: он ехал в повозке, вдруг лошади рванули — и чуть не свалился он с моста в реку. И вот это был переломный момент, многие думают. Кстати, многие говорили, что он вообще с ума сошел. Многих поражало изменение, перемена, которая с ним произошла; и не укладывалась в обычные рамки представлений, и вот…

— По — моему, у Гоголя похожая была ситуация…

Ну, да, тем более, что Гоголя тоже в сумасшествии обвиняли. Ну и., хотя если можно назвать это обвинением. Да, есть какие‑то параллели, хотя Гоголь не был все‑таки выдающимся физиком…

— Но он тоже стал отказываться от всех своих…

…сочинений? Ну, Паскаль не отказывался.

— (своих). светских, таких деяний, а мистицизм появился…

Согласен. Ну, я не думаю, что у Паскаля был сильный мистицизм, все‑таки. Это оговорки. Во всяком случае, в его произведениях, даже в религиозно — философских, мистицизма не заметно. Трезвый ум заметен, а мистицизма нет. Другое дело, что он рассуждает в необычном, оригинальном аспекте, который, кстати, вот эти рассуждения, которые, я сейчас воспроизведу, — они никем не были раскрыты; их просто не понимали; не понимали, что он говорит. Звучит поэтому Паскаль очень современно. Какие- то пытались дать физиологические истолкования его идеям… даже самые провинциальные мыслители. Или попросту игнорировали. Или приписывали какому‑то меланхолическому складу характера, как это делал Вольтер. В общем, Паскалья частенько поругивали, особенно в XVIII веке.

Итак: человек между двумя бесконечностями. Ну и что? Какими, во- первых, бесконечностями? Бесконечностями Макромира и Микромира. Ну, это всем известно, можно сказать. Какая же тут тайна? А вот Паскаль впервые осознал, как это страшно — висеть между двумя бесконечностями… Если, — говорит он, — мы вдумаемся в эту ситуацию, что мы подвешены в пустоте между бесконечностями и не знаем ни ту, ни другую бесконечность, то мы ужас испытаем; особый какой‑то, метафизический ужас. Вот он вводит впервые это понятие страха и ужаса, не вызванное какими‑то конкретными вещами, а имеющее экзистенциальное происхождение; связанное с фундаментальными формами человеческого существования, а не с конкретными жизненными ситуациями; с конечностью человека, с ограниченностью его познаний. Мир чужд человеку; он в пропасти, в бездне находится — и ему страшно. Человек настолько ничтожен в этом мире, что можно даже, глядя на этот мир со стороны, себя вообще и не заметить в этом познании; песчинка. По — другому, — он сразу вводит этот образ, он сравнивает человека с тростником. «Человек», — говорит он, — «мыслящий тростник».

И вот тут содержится второй аспект проблемы: «мыслящий». Мысль — удивительное свойство человеческой души. Мысль позволяет объять бесконечность — пусть до конца не высветить ее, но, по крайней мере, охватить эту бесконечность; по крайней мере, понять, что мы находимся между двумя бесконечностями. То есть, с одной стороны, человек песчинка, с другой стороны — он бесконечность. Это дает какую‑то надежду — философия Паскаля, в принципе, оптимистична. Ну, до оптимизма мы пока еще не дошли. Пока мы в ужасе находимся собственного состояния. Этот ужас, этот страх, есть у каждого человека, — говорит Паскаль. — Но: большинство людей его заглушают! Они боятся познать себя, они боятся прислушаться к голосу собственного существования, они предчувствуют, что это будет очень страшно. И стараются этот мир укутать в привычные формы; сделать его тихим, уютным, спокойным, веселым. Все равно до конца это не удается. Тогда они стараются забыться, отвлечься, заняться какой‑то другой деятельностью. Паскаль был одним из первых, кто разработал теорию игры, вот такую, экзистенциальную. Он считал, что «лучший» способ («лучший» в кавычках) отвлечься — это играть в азартные игры и охотиться. Игра, ее привлекательность, именно в том, что она позволяет забыть о проблемах человеческого бытия, о коренных проблемах бытия. Отсюда популярность игр