История Невского края - [33]

За что он навек смельчаков успокоил?

В подвале сражались все они так,

что русским не взять их было никак.

Враги поклялись — и поверили шведы, —

что жизнь сохранят им, и кончатся беды.

Русские в плен их с собой уведут.

Сдавших оружье они не убьют.

Вышли они, воеводу послушав.

Господи, дай же покой бедным душам

тех, кто принял смерть на валу!

Тебе они все возносили хвалу.

Не ведали войны, что вскоре придут

язычников толпы и всех их убьют.

Русские пленных распределили

Между собою, добро разделили.

Крепость сожгли и поехали к дому,

пленных ведя по дороге знакомой.

Долго пожары внутри догорали.

Так вот ту крепость русские взяли.

(Текст печатается в переводе А. Ю. Желтухина по изданию: Хроника Эрика. Выборг, 1994. Примечания сделаны на основе комментариев А. Ю. Желтухина и А. А. Сванидзе.)

Глава IV Под властью Московского государства

Невские земли после падения Новгородской республики

Депортация, которой Иван III подверг несколько тысяч новгородских семей, не миновала и владельцев приневских земель. Имения Грузовых и Офонасовых были конфискованы, а их владельцы изгнаны. Волость «на реке Неве у моря», принадлежавшая Тимофею Грузову, была пожалована некому «Одинцу с товарищи»^[75], две «деревни на усть Охты» отняты у Олферия Офонасова и переданы в поместное владение родовитому, но обедневшему князю Андрею Александровичу Ростовскому-Хохолкову. Ему же досталась вотчина боярина Александра Самсонова на Васильеве острове. По подсчетам В. О. Ключевского, в Ореховском уезде (включающем земли по берегам Невы), а также в соседнем Ладожском было посажено 106 московских помещиков.

Подобно тому как полтора века назад захват Швецией западных корельских погостов привел к массовому оттоку населения на новгородские земли, так и падение вечевой республики и появление в Новгороде московской администрации вызвало поток беженцев в обратном направлении: в Выборгский лен^[76] устремились переселенцы из приграничных новгородских земель. Тем не менее по Неве привычным маршрутом продолжали двигаться торговые суда, на ее берегах по инерции продолжалась активная жизнь. Разыскания историка и археолога П. Е. Сорокина и его коллег доказывают, что в начале XVI века на месте Ландскроны из слияния нескольких деревень образовалось достаточно крупное поселение, фигурировавшее в некоторых документах под названиями Невский городок или Невское устье и имевшее торговые связи с Выборгом и другими шведскими и немецкими городами. Крупные по тем временам села и деревни располагались также на Васильевском острове, на Фомине острове (ныне Петроградская сторона), в Лахте, на левом берегу Невы вблизи устья Фонтанки и в других местах в пределах современного Петербурга. Однако со временем оживление здесь стало сменяться упадком и запустением.

Причина этого заключалась в том, что с вхождением в состав Московского царства внутригосударственное положение Невской земли радикально изменилось. Для Новгорода торговый путь по Неве был жизненно важным элементом экономики и вообще всего государственного уклада. Новгородская республика была в высшей степени озабочена тем, чтобы Нева оставалась под ее полным контролем и чтобы движению судов и сухопутного транспорта по берегам Невы ничто не препятствовало, чтобы приезжие купцы чувствовали себя комфортно и находили все необходимое для своего дела. Выстраивая отношения с соседними государствами, прежде всего со Швецией, Новгород имел в виду именно эти задачи.

Для Московии невский путь представлял значительно меньшую ценность, поскольку ни внешняя торговля, ни мореплавание в ту пору не занимали заметное место в ее хозяйственной деятельности, как это было в Новгороде. Высшей ценностью для Москвы являлась земля как таковая — территория, облагаемая податями. Именно поэтому все земли, находившиеся в частном владении у новгородцев, были конфискованы Иваном III и превращены в государеву собственность (поместья, пожалованные за службу, формально принадлежали великому князю, который в любой момент мог отнять их у помещика).

Кроме конфискаций, Иваном III было проведено еще несколько мероприятий, связанных с изменением принадлежности земли: для удобства централизованного управления и сбора податей было утверждено административное деление Новгородской земли на пять частей — пятин (невские земли вошли в Водскую пятину), а для определения размера доходов, поступающих в казну, составлены реестры всех земель. Так появились переписные книги, перечислявшие «пригороды и волости и ряды и погосты и села и деревни великого князя и за бояры и за детми боярскими и за служылыми людьми за поместщыки и своеземцовы и купецкие деревни и владычни и монастырские деревни и сохи^[77] по новгородскому» (см. документ № 4). Затем на конфискованных землях была введена новая система взимания оброка. Если раньше размер и форма выплаты оброка определялись возможностями плательщиков и никогда не превышали их, поскольку владелец вотчины был самым непосредственным образом заинтересован в ее хозяйственном благополучии, то с переходом земель в собственность московского государя сборы стали назначаться механически, исходя из данных писцовых книг. Оброк отныне взимался только зерном и деньгами, вне зависимости от того, каким родом деятельности — земледелием, скотоводством или промыслами — занимаются жители, а в случае неурожая, когда хлебный оброк недобирали, недостачу следовало компенсировать деньгами. Кроме того, теперь «налогоплательщикам» вменялось в обязанность содержание представителей великого князя на местах — волостелей, тиунов и доводчиков. Со временем, когда потребности государя по разным причинам стали возрастать, величина оброка также увеличилась. Особенно резкий скачок произошел при Иване IV, внуке Ивана III. Обыскные книги второй половины XVI века в качестве преобладающей причины запустения земель на берегах Невы так прямо и будут указывать: «