История Наташи Кампуш - [25]

Когда в конце концов включился свет, она критически оглядела свой герметичный мир, увидела вещи, которые со своей неослабной аккуратностью и любовью к порядку разложил для нее Приклопиль. Наташа стояла в одежде, в которой и попала туда, и с ранцем, в котором было несколько ручек и карандашей, приготовленных для контрольной по немецкой грамматике. Она так и не узнала, по крайней мере в течение многих лет, что полиция будет обыскивать ее комнату в квартире, чтобы убедиться, что они были с ней, дабы проверить подлинность показаний, что она отправилась в школу на контрольную по немецкому.

Она увидела, что он приготовил, как она выразилась, «детские столовые приборы с большими толстыми медвежатами» на них: тщательно выбранные приборы, совершенно безопасные для совсем маленьких детей или же для него. Чашка была пластмассовой, не стеклянной. Ножниц не было. Все это подтверждает, что Вольфганг Приклопиль, как бы он ни был уверен в добродетельности своего предприятия, вполне отдавал себе отчет, что объект его желаний мог быть отнюдь и не осчастливлен, как он сам, этой новой жизнью за бетоном, сталью, досками и звуконепроницаемой обшивкой. Он не желал, чтобы у его пленницы были инструменты, которые она могла бы применить против него.

* * *

Мать Наташи, позже вспоминавшая, что на прощанье помахала дочери в окно, в 7.30 утра отправилась на работу в компанию под названием «Еда на колесах». Она опоздала, прибыв на место лишь в 8.45, потому как ей пришлось остановиться и подкачать колесо. Закончив в полдень работу, она зашла в контору своего консультанта по налоговым вопросам, откуда позвонила другу. По дороге домой, по случайному стечению обстоятельств, она ехала рядом с отцом Наташи, да так медленно, что смогла опустить окно и спросить его, не знает ли он, где паспорт Наташи. «Я не нашла его прошлым вечером в ее сумке», — сообщила она, но признала, что не искала в ее куртке.

Через какое-то время она приехала домой, и к ней пришел ее любовник. Когда к 16.50 дочери все еще не было дома, она начала нервничать и позвонила зятю, который, как она знала, уже забрал обоих своих детей. Она считала, что они могут быть в курсе, где Наташа. После звонков одноклассникам выяснилось, что в тот день Наташи в школе не было. В конце концов госпожа Сирни отправилась в полицию. Людвига Коха она поставила в известность лишь в восемь вечера — позвонила на мобильный телефон и сообщила об исчезновении дочери.

Когда позже тем вечером все-таки стало ясно, что Наташа пропала — ее не обнаружили ни в школе, ни в детском саду, где она проводила время, пока ее мать была на работе, — полиция поначалу склонялась к версии, что она сбежала из дома. В результате они приступили к надлежащим поискам только 48 часов спустя. Это было лишь началом расследования, длившегося восемь с половиной лет и чья действенность сегодня весьма серьезно ставится под сомнение — полиция упустила либо недоработала существенные зацепки, которые могли бы выявить местонахождение девочки.

Доктор Ханнес Шерц, возглавлявший тогда полицейское расследование, заявил спустя несколько часов после ее исчезновения: «На данный момент мы не уверены, является ли Наташа Камлуш жертвой преступления, или же она просто сбежала из дома. Наташа живет с матерью, но у нее хорошие отношения и с отцом, с которым она проводит каждые вторые выходные. Возможно, она сбежала, чтобы встретиться с ним». И это несмотря на три нераскрытых убийства женщин, совершенные несколькими годами ранее в том же районе и все еще жившие в общественном сознании. Александра Шрифл, двадцати лет, Кристина Беранек, одиннадцати лет, и Николь Штау, восьми лет, были изнасилованы и убиты. В конечном счете в 2001 году, после теста на ДНК, выявленной в деле Штау, к пожизненному заключению был приговорен некий мужчина.

Для полиции дело Наташи оказалось загадкой, которую они так и не раскрыли, даже и близко не подошли.

В те первые часы пленения Наташа одержала немного побед, но ее похититель не остался безнаказанным. На следующий день после похищения он обратился в близлежащую больницу Корнойбурга по поводу раны — его средний палец был почти ампутирован.

Главврач больницы, доктор Вольфганг Хинтрингер, рассказал: «Он заявил, что прищемил палец дверью сейфа. Палец был практически отрезан, но после хирургического вмешательства очень быстро зажил».

Судя по всему, Приклопиль, у которого в доме не было сейфа, почти наверняка защемил палец тяжелой стальной дверью, которую установил, чтобы держать Наташу в заточении. Она весила 150 килограммов, и на его пальце обнаруживались все признаки того, что он угодил в нечто, производящее гигантское давление.

Доктор Хинтригер также показал, что Приклопиль обращался в больницу еще один раз, примерно через год после похищения. Он сообщил, что «упал в какую-то яму на стройплощадке, получив несколько ушибов».

Таким же невероятным, как и тот кошмар, через который предстояло пройти Наташе, стало и то, что ей удалось с ним справиться, ежедневно добиваясь уступок от своего надзирателя. Для ее родителей это был бесконечный кошмар, особенно для матери, которой пришлось жить с чувством вины, проникшим в ее сознание после той последней пощечины в порыве гнева. К тому же она знала, что полиция время от времени пытается повернуть ход расследования в ее направлении, чтобы связать ее с похищением.