История народа стрелков - [3]

Шрифт
Интервал

(?) они перерезали тьму тём, и не было числа убитым. Кроме того они увели из страны бесчисленное множество детей. Ненасытившись и этим они вознамерились еще раз сделать набег на эти страны и уже окончательно перебить всех. Но провидение вседержителя Бога, которое не теряет из виду уповающих на него, недало совершиться беззаконному и злобному их умыслу и погубило двух из трех вышеназванных начальников. Вот в коротких словах то, что они задумали. На вечернем курильтае>20, т. е. собрании, рассуждали о том, чтоб напасть снова на завоеванные страны и всех перебить. Впрочем, это задумали не все трое, а только двое из них. Чорман же, по внушению Провидения говорил, «что страна и без того разорена; что следует дать возможность жителям возделывать землю, чтоб они могли половину произведений садов и полей дать нам, а другою половиною сами бы прожили». И в то время, когда они об этом рассуждали, настал вечер, заседание было закрыто, и они отправились спать. Когда взошло солнце, то нашли мертвыми тех двух [11] начальников, которые задумали злое; а Чорман, который стоял за устройство и благоденствие края, остался жив. Тогда Чорман, взяв с собою свидетелей происшествия, отправился к главному своему начальнику, Чингиз-Хану, рассказал ему о своем намерении и о замыслах своих сотоварищей, об их гибели и о своем спасении в ту ночь. Изумленный хан, слушая рассказ, сказал Чорману: «то что задумали оба предводителя не было угодно Богу, и потому они скоропостижно умерли, а ты не умер за свои добрые намерения. Бог повелевает завоевать землю, поставить ясак, хранить ее в благоустройстве и брать с нее тггу и мал, тагар и гупчур>21. Тех же, которые не подчиняются нам, не платят нам дани, следует убивать, жилища их разорять для устрашения тех, которые задумают нам сопротивляться». Сказав это, хан приказал Чорману отправиться на свое место и держаться того образа мыслей, за который он был сохранен от смерти. И дал он Чорману в жены доброю жену свою Альтана-Хатун>22 и назвал его Чорма-Ханом. Чорма-Хан же, взяв с собой добродетельную и милостивую жену Чингиз-Хана, Альтана-Хатун, воротился в Муган, зимнее местопребывание татар, вместе с 110 другими начальниками. На великом курильтае, созванном по повелению Чорма-хана, эти 110 начальников разделили между собою все земли. Разделив всю страну на три части, одни из них взяли себе в удел северные области; [12] другиe - южные; а третьи - внутреннюю часть, которою они владеют до сего времени. Вот имена начальников, которые остались внутри нашей страны: Асуту-Нуин, который был костью>23 Хана, Чагатай, названный Ханом, позже Сонита, другой Малый Чагатай. Бачу-нуин >24, которого назначили главнокомандующим всеми войсками, Асар-нуин, Огота-нуин, Ходжа-нуин, Хутту-нуин, Туту-нуин, Хурумчи-нуин, Хунан-нуин; кроме того еще 13 начальников, которые разделили между собою Грузию и Авганию, горы и равнины… Великий дом Чорма-хана был перевезен в Гандзак-Шахастан (Тавриз), который сперва был разорен ими, а после снова восстановлен >25.

7.

Между тем великие и независимые князья грузинские, кто волей, кто неволей сделались их данниками, как мы выше писали, и каждый с известным числом всадников, смотря по состоянию, вступил к ним в халан >26. С их-то помощью татары брали непокоренные города и крепости, разоряли, брали в плен и беспощадно умерщевляли мущин и женщин, священников и монахов, уводили в рабство диаконов, без всякого страха грабили христианские церкви и превосходные мощи святых мучеников; кресты же и св. книги, сняв с них дорогия украшения, бросали прочь, как нечто негодное. Как мне описать горе и бедствия времени? О [13] чем говорить? О насильственном ли разлучении отцов и матерей с детьми, о прекращении ли родственной любви между ближними и друзьями; о потере ли нмуществ; или о сожжении огнем прекрасных дворцов; об умерщвлении детей в объятиях матерей, и уведении в плен босыми и нагими нежно-воспитанных юношей и девиц?… Горе мне преходящему! Мне кажется, что все это совершилось за грехи мои!… Господь и Творец наш, всепрощающий и долготерпеливый, да посетит паству свою, которую искупил превосходною кровью своею… В это бедственное время блистал, как солнце в земле восточной, св. учитель наш Ванакан, прозванный вторым востоком, исполненный света и познаний всеведущего Духа Святого. Не жалея трудов и забот он безмездно раздавал духовную пищу, слово учения духа, походя на небесного учителя Христа кротостью, смирением, молчанием и великодушием. Любя святых и святыню, крест и церкви, места поклонения и церковнослужителей, священников и монахов, внушительный для вельмож, для нищих и утружденных ласковый, он был немстителен к согрешившим, которым назначал легкие покаяния, что бы они были в состоянии вынесть иго раскаяния, возобновиться телом и душою и пребывать твердыми и непоколебимыми в истине, благословляя и боготворя св. Троицу. Точно также достойные ученики его >27: Вардан, Киракос, Аракеал и Овсеп, разделив между собою крестообразно страну [14] восточную, просветили ее животворящим учением Св. Духа, внося всюду крестный жезл господний, следуя во всем славному учителю своему и исполняя повеления Господа: «даром получили вы, даром и отдайте». Да дарует Христос Бог им жизнь во славу церкви своей на долгия времена, аминь.


Рекомендуем почитать
Иррациональное в русской культуре. Сборник статей

Чудесные исцеления и пророчества, видения во сне и наяву, музыкальный восторг и вдохновение, безумие и жестокость – как запечатлелись в русской культуре XIX и XX веков феномены, которые принято относить к сфере иррационального? Как их воспринимали богословы, врачи, социологи, поэты, композиторы, критики, чиновники и психиатры? Стремясь ответить на эти вопросы, авторы сборника соотносят взгляды «изнутри», то есть голоса тех, кто переживал необычные состояния, со взглядами «извне» – реакциями церковных, государственных и научных авторитетов, полагавших необходимым если не регулировать, то хотя бы объяснять подобные явления.


Искренность после коммунизма. Культурная история

Новая искренность стала глобальным культурным феноменом вскоре после краха коммунистической системы. Ее влияние ощущается в литературе и журналистике, искусстве и дизайне, моде и кино, рекламе и архитектуре. В своей книге историк культуры Эллен Руттен прослеживает, как зарождается и проникает в общественную жизнь новая риторика прямого социального высказывания с характерным для нее сложным сочетанием предельной честности и иронической словесной игры. Анализируя этот мощный тренд, берущий истоки в позднесоветской России, автор поднимает важную тему трансформации идентичности в посткоммунистическом, постмодернистском и постдигитальном мире.


Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш

В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».


Православная Церковь Чешских земель и Словакии и Русская Церковь в XX веке. История взаимоотношений

Предлагаемая читателю книга посвящена истории взаимоотношений Православной Церкви Чешских земель и Словакии с Русской Православной Церковью. При этом главное внимание уделено сложному и во многом ключевому периоду — первой половине XX века, который характеризуется двумя Мировыми войнами и установлением социалистического режима в Чехословакии. Именно в этот период зарождавшаяся Чехословацкая Православная Церковь имела наиболее тесные связи с Русским Православием, сначала с Российской Церковью, затем с русской церковной эмиграцией, и далее с Московским Патриархатом.


Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд автора рассказывает о событиях, произошедших в России в 1773–1774 годах и известных нам под названием «Пугачевщина». Дубровин изучил колоссальное количество материалов, хранящихся в архивах Петербурга и Москвы и документы из частных архивов.


Французские хронисты XIV в. как историки своего времени

В монографии рассматриваются произведения французских хронистов XIV в., в творчестве которых отразились взгляды различных социальных группировок. Автор исследует три основных направления во французской историографии XIV в., определяемых интересами дворянства, городского патрициата и крестьянско-плебейских масс. Исследование основано на хрониках, а также на обширном документальном материале, произведениях поэзии и т. д. В книгу включены многочисленные отрывки из наиболее крупных французских хроник.