История народа Рос. От ариев до варягов - [15]
Известный американский психиатр Станислав Гроф (эмигрант из Чехословакии) в опытах, проводимых в русле трансперсональной психологии, столкнулся с весьма интересным явлением регрессии памяти испытуемого в историческое время. Индивидуум входит в соприкосновение с информацией, относящейся к жизни его биологических предков. Иногда такие «трансперсональные переживания» связаны с недавней историей и непосредственными предками, а в крайней форме могут захватывать много поколений и даже века. Для нашего исследования очень важно то, что, согласно наблюдениям Грофа, содержание таких феноменов всегда соответствует расовому происхождению индивидуума и его культурно-историческим корням. «Так, еврей может переживать эпизоды родовой жизни в Израиле в библейские времена и установить глубокую связь со своим историческим, религиозным и культурным наследием. Личность скандинавского происхождения может оказаться свидетелем различных сцен из полных приключений исследований и завоеваний викингов с весьма живыми специфическими деталями относительно одежды, оружия, украшений и средств мореплавания. Афроамериканец вспоминает сцены из жизни своих африканских предков, включающие обычную деревенскую жизнь, также как и роскошные празднества и ритуалы; в другой раз он может оживить в памяти травматические события из ранней истории рабства». Эти переживания «сопровождаются убеждением субъекта в том, что он столкнулся с событиями, составляющими часть его собственной линии развития, как если бы он читал собственный генетический код»[103].
Ключевым моментом в феномене этничности С.Е. Рыбаков считает контакт сознания с бессознательным, осуществляемый при помощи языка символов, поскольку символы являются единственным способом контакта «с бездной бессознательного, в которой лежат корни этничности»[104]. На символах, по его мнению, основаны обычаи, традиции и ритуалы, в которых зафиксированы все нормы поведения, из чего следует, что образ жизни, как и этнический стиль культуры, являются результатом «символического действа»[105]. Внутриэтническую связь на бессознательном уровне обеспечивает через механизм сигнальной наследственности эндогамия (как известно, припервобытнообщинном строе племя обычно бывает эндогамно, а входящие в него роды – экзогамны); на уровне сознания такую связь осуществляет язык.
Исходя из вышесказанного, С.Е. Рыбаков дает следующее определение этноса: «Этнос – это общность людей на основе обеспеченного эндогамией и языком единства ценностных ориентаций, которое символически выражается в стиле культуры и образе жизни»[106]. На наш взгляд, эти наблюдения и выводы современных ученых помогут не только более полно осветить теоретическую сторону проблемы этноса, но и более глубоко вникнуть в сущность славянской мифологии, проникнуть в святая святых «загадочной» русской души.
Для генезиса этноса также большое значение имеет единство территории его расселения, которое и дает возможность систематического общения, ведущего к появлению специфических черт в культуре. Значительное влияние на развитие этносов, особенно в эпоху первобытности, оказывает географическая среда. Однако на более поздних этапах истории человечества значимость последней постепенно убывает. Значение же экономических связей в развитии этнических процессов, наоборот, возрастает от эпохи первобытности, где они не играют существенной роли, к последующим эпохам. В то время как межплеменной обмен носил эпизодический характер, экономические связи уже в раннеклассовых обществах способствовали формированию народностей. Ярким примером этому является та роль, которую сыграл знаменитый торговый путь «из варяг в греки» в консолидации восточнославянских племен.
В книге «Этнос и этнография» Ю.В. Бромлей предлагает вполне обоснованное разделение понятия «этнос» на две различные этнические категории, что позволяет избежать излишних споров при решении некоторых очень важных этнологических проблем. Первая категория – это этнос в узком смысле слова («этникос»), ядро этнической общности, обладающее совокупностью основных стабильных этнических свойств. Для выявления этих свойств ученый применяет своеобразный и интересный метод. Он считает миграции как бы тем историческим экспериментом, который дает возможность выявить основные стабильные этнические свойства, каковыми, по его мнению, выступают особенности культуры (в том числе языка), психики, а также этническое самосознание. Однако здесь нельзя не согласиться с Т.Д. Златковской, которая считает, что степень устойчивости различных этнических признаков при миграциях зависит от очень многих условий, определяемых не только характером миграции, но и составом (социальным, возрастным и пр.) мигрирующих групп, и особенно средой, в которую эти мигрирующие группы попадают. При этом в одних случаях большую или меньшую устойчивость могут проявить одни признаки, в других – другие. В этом ряду признаков, возможно, следует упомянуть и антропологические признаки. Саму же идею изучения миграционных процессов и их воздействия на мигрировавшие группы для определения главных этнических черт как отдельных этносов, так и в общеэтнографическом плане Златковская считает очень продуктивной
