История мусора - [22]
Имея такие привилегии, «сбытчики» вызывали всеобщую зависть у нижестоящих собратьев по ремеслу, высмеивавших их угодливость: «“ходок” свободен, ни от кого не зависит, ни перед кем не стаскивает с головы кепчонку, а вот “сбытчик” простужает мозги, сдирая шапку перед каждым консьержем, перед любой кухаркой!» Презираем будет всякий, кто покусится на мусорную корзину сбытчика, ибо уважение к собственности среди людей этой конгрегации чрезвычайно сильно. Забредший промышлять на чужую территорию рискует получить в морду кулаком, а то и крюком, потерять честное имя тряпичника и даже быть изгнанным из сообщества.
После своих ночных похождений «клюкари», сгибаясь под тяжестью груза за спиной или волоча полную тележку, добирались до места своей стоянки. Тут начиналась сортировка или, как говорили они сами, «перетряска», заключавшаяся в разделении предмета на части (путем разбора, разлома или разрыва) для оставления нужного фрагмента. Так, зубные щетки превращались снова в щетину, ручку и бечеву, а одежда — в пуговицы, сукно и подкладку.
На вершине пирамиды царили мастера-тряпичники, владельцы складов и огромных коромысел-весов. Они нанимали работников, а чаще работниц для того, чтобы те по десять — одиннадцать часов в день сортировали, классифицировали, доводили до ума товары, прежде чем отправлять их целыми вагонами оптовым продавцам, специализирующимся по тряпью, стеклу, консервным банкам или чему-либо подобному. В 1900 году тряпичным промыслом Парижа занималось шесть десятков таких коммерсантов от отбросов.
В то же время по другую сторону Атлантического океана нью-йоркские «рэг-пикерсы» (так в Америке звали сборщиков тряпья), в большинстве своем итальянцы, занимались также и ломаной мебелью, костями, металлическим ломом, бутылками, бумагой, обувью и все это перепродавали оптовикам, по большей части ирландцам. «Рэг-пикерсы» подбирали свою добычу из мусорных куч и уличных баков для мусора, в фабричных отвалах, на задних дворах магазинов и на свалках. Они спасали от уничтожения вышедшие из употребления вещи и материалы, которые иначе неминуемо проделали бы путешествие на пароходе и были бы затоплены в море или в каком-нибудь болоте, например под будущими взлетными полосами аэропорта Кеннеди или газонами центра развлечений в Лонг-Айленде.
Ткани хорошего качества подштопывали и вновь пускали на изготовление одежды или белья, все прочее тряпье шло на изготовление сырья для производства бумаги. Но после 1887 года многие итальянцы, сделавшись строителями или рудокопами, забросили прежнее ремесло. Несколько позже кое-кто из них вспомнил о былом промысле, но на особый манер. Говорят, мафия наложила руку на уборку отбросов и контролировала самую большую в мире фирму, которая этим занималась.
ОБИЛЬНЫЙ И РАЗНООБРАЗНЫЙ УРОЖАЙ
Само количество того, что собирали тряпичники, свидетельствует о возросшем применении в промышленности самых неожиданных материалов. Сборщики вторсырья оставляли для нового использования не менее четырех сотен разновидностей хлопчатобумажных, шерстяных и шелковых тканей. Они также собирали кости, стеклянные флаконы, жестяные коробки, бумагу, обувь, пряди волос, хлебные корки.
Старую ткань, с XII века применявшуюся для изготовления бумаги, собирали по всей Европе, она приобретала все большую цену. Один из английских купцов с горечью констатировал, что «даже маленькие девочки продают свои тряпочки, требуя за них невероятную цену, чтобы купить новую куклу».
Промышленники постоянно пытались добиться протекционистских мер, чтобы противостоять конкуренции зарубежных покупателей. В 1727 году на тряпье наложили экспортную пошлину, но наплыв покупателей не уменьшился, и бумажные фабриканты продолжали возмущаться. В конце концов, уступая их настояниям, королевская власть опубликовала в 1771 году указ, запрещающий «вывозить из Королевства посуху и по морю какое-либо старое белье, ткани, знамена […]». Этот запрет отменят только сотню лет спустя, экспорт возобновится при условии выплаты таможенной пошлины, а затем проблема тряпья и вовсе будет лишена законодательного регулирования, когда (уже с 1881 года) дерево и солома в производстве бумаги придут ему на смену. И старые лоскутья потеряют былую ценность.
В мастерских работницы занимались методичной сортировкой: на столе с железным ячеистым покрытием, призванным предотвратить попадание пыли на материю, узлы развязывались, и их содержимое распределялось по корзинам. Отдельно шли лен, пенька, хлопок, шелк, овечья шерсть и шерсть других животных. Тряпье подразделялось на добрую сотню категорий, исходя из особенностей растительного или животного происхождения, чистоты и цвета. Большая часть нарезалась маленькими кусками, а потом превращалась в тестообразную массу. Некоторые из подобных мастерских закрыли свои двери только к 1960 году.
Драгоценную роль тряпичника в духовной и интеллектуальной жизни поколений подчеркивал Луи-Себастьен Мерсье в своих «Картинах Парижа»: «Презренное тряпье есть та материя, что станет украшением наших библиотек и драгоценным сокровищем человеческого ума. Ибо тряпичник предшествует Монтескье, Бюффону и Руссо, без его крюка и мое творение не было бы увидено вами, любезный читатель; впрочем, соглашусь, что потеря не была бы столь велика, но вы бы лишились не только моей, но и всех остальных книг […]. Эти тряпицы, превращенные в тесто, позволят по меньшей мере сохранить пламена красноречия, взлеты высокого ума, благородные дары добродетели, наиболее памятные деяния патриотов […].»
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
О свадебных ритуалах и брачных обычаях, бытовавших в разные времена – от древности до наших дней – и в различных культурах, рассказано в этой книге обстоятельно и увлекательно. Автор приводит тексты исторических документов, описывающие свадебные церемонии и брачные обряды античного мира, Средневековья и Нового времени. Читатель узнает об особенностях этих ритуалов и обычаев у христиан и мусульман, иудеев и индусов, китайцев и многочисленных народностей России, народов Севера, островитян Тихого океана…
Развод, по мнению многих, в том числе очень мудрых людей, является великим благом, и свобода разводов способствует укреплению семьи. Письменные источники разных эпох сохранили описание множества самых разнообразных разводов. А посвященное этому вопросу законодательство ничуть не уступает законодательству о браках. Более того, именно потому, что у большинства народов расторгнуть брак всегда было гораздо сложнее, чем вступить в него, бракоразводные процессы нередко сопровождались оригинальными юридическими уловками и нетривиальными решениями.Ольга Колобова и Олег Иванов, работающие под общим псевдонимом Олег Ивик, уже написали книгу «История свадеб».
Население загробного мира Земли составляет сегодня, по подсчетам демографов, около ста миллиардов человек. Они обитают в египетском Дуате и шумерской стране Курнуги, в скандинавской Валгалле и индийской Питрилоке, в иудейском Шеоле и христианском раю… Авторы, пишущие под общим псевдонимом Олег Ивик, провели немало времени в археологических экспедициях. Постоянно соприкасаясь с загробным миром, они задались вопросом: каковы же его история, география, культура, животный и растительный мир? В результате их изысканий получилась эта книга.
Учебное пособие написано в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта РФ и программой по социологии. В книге раскрыты все основные теоретические темы и вопросы прикладного характера. Пособие имеет гриф УМО. Оно поможет студенту освоить курс и успешно сдать экзамен.