История московской войны - [8]

. Федор[5], став великим князем, взял в жены сестру Бориса Годунова[6]. Тот, породнившись с царем, стал конюшим[7], а затем приобрел такую власть, что, можно сказать, сам правил государством. Федор был очень тихим и набожным, находя больше отрады в церковных делах, чем в государственных.

Борис Годунов, видя, что детей у царя нет, задумал, используя свою власть, стать государем. Сначала он погубил Дмитрия, послав к нему в Углич злодеев. Федор очень горевал и, желая найти изменников, приказал провести тщательный розыск. Исполнять же это пришлось тому, кто и готовил убийство: дело, конечно, легко сбыли с рук, якобы не сумев ничего найти. Со временем Годунов отравил Федора [8] и, изведя московских князей, стал государем и царствовал в Москве[9]. Во время его правления некий Грицко[10], боярский сын, подался в Польшу, выдумал, будто он и есть царевич Дмитрий, которого убили в Угличе; рассказывал, что был чернецом, что вместо него убили кого-то другого, он же остался невредим, ибо его милостью Божией спас учитель и вместе с ним долго прятался в безопасных местах. Оказавшись у князя Адама Вишневецкого[11], [Грицко] объявил себя истинным Дмитрием. Затем он перебрался к князю Константину Вишневецкому[12], а от него — к Ежю Мнишеку, сандомирскому воеводе[13]. Тот выхлопотал у е. в. короля разрешение, набрав войско, проводить Дмитрия, уверявшего, что москвитяне к нему тут же пристанут, в Москву. Несколько человек и правда пробрались к Дмитрию с обнадеживающими вестями[14]. И наши, рассчитывая на удачу, зимой, на исходе 1604 года, пошли с ним к Москве[15]. Пришли под Новгород-Северский. Туда же направил немалое войско и Годунов. Наши, желая взять город, завязали сражение, в котором причинили неприятелю немалый урон и даже вытеснили с поля, но рассеять не смогли. Москвитяне ушли к своему обозу, стоявшему у леса[16]. Наши же долго задерживаться в том предприятии не захотели, ибо денег им заплатили только за одну четверть[17]. Поэтому они вернулись в Польшу, а московское войско разошлось.

Дмитрий к нам уже не вернулся, а, набрав немного охотников из прежнего войска, подался в Путивль[18]. Жители с готовностью его приняли и укрыли у себя. Вскоре внезапно умер Борис Годунов, — говорят, у него прямо на троне из носа полилась кровь[19]. После его смерти москвитяне вызвали Дмитрия в столицу и признали царем. Утвердившись, он пожаловал, в благодарность за помощь, сандомирского воеводу: отправил в Польшу своих послов с богатыми дарами и попросил в жены его дочь Марину[20]. С королевского согласия ему ее дали и тут же снарядили посольство, в котором были малогощский каштелян Николай Олесницкий[21], литовский референдарий Александр Гонсевский [22] и другие. Послам поручили договориться с новым царем обо всем, что касалось Речи Посполитой. На свадьбу, по желанию самого Дмитрия, надо было набрать военных людей[23]. А пан воевода взял с собой только приятелей и всего три гусарские хоругви[24].

Когда же состоялась свадьба, царь перестал нравиться москвитянам: они стали подозревать, что он самозванец, приверженец поляков и их веры, и задумали измену, хотя до этого считали наших неодолимыми. Воспользовались изменники тем, что Дмитрий собрал под столицей московские войска, готовясь к войне с Крымом[25]. Главой заговора стал Василий Шуйский, который привлек на свою сторону еще нескольких человек. Короче говоря, подняли тревогу, якобы из-за пожара, ударили повсюду в колокола. А по их обычаю выехать должен был сам царь[26]. Случилось это ранним утром. Москвитяне с князем Шуйским ворвались во дворец, убили Дмитрия, убили и наших из числа тех, кто разместился в городе. Царицу и сандомирского воеводу заключили под стражу, то же постигло коронных и литовских послов[27]. Содеяв все это, и стал князь Василий Шуйский царем[28].

1607

Второй Дмитрий

Во время правления Сигизмунда III, в 1607 году, под час рокоша[29], явился новый вымышленный Дмитрий[30], сын боярина из Стародуба. Появился он в Литве, на Белой Руси, в местечке Пропойске, где его поймали, приняв за шпиона, и неделю держали в тюрьме. Там он назвал себя свояком убитого в Москве царя Дмитрия [Андреем] Андреевичем Нагим и объявил, что прячется от Шуйского, который уничтожал все «Дмитриево племя», а по-нашему — родичей. Он просил отослать его в Стародуб — северский город и крепость. Подрядился некий Грицко, лавочник из местечка Пропойска (его я потом знал при Дмитрии в подскарбиях[31]), и другой — Рогожиньский, бургграф [32] того же Пропойска. Вдвоем они привезли его в Стародуб и там оставили. Немного погодя этот человек послал некоего москвитянина Александра (который был с ним заодно), чтобы тот разгласил по северским крепостям, что Дмитрий жив и находится в Стародубе. Расчет оправдался: люди готовы были поверить, ибо Северская земля и Рязанское княжество не признали Шуйского государем, и все северские крепости Шуйский брал силой[33]. Побывав в разных крепостях, Александр пришел с этой новостью в Путивль. Жители Путивля схватили его и с несколькими десятками бояр [34] отправили в Стародуб, чтобы он им показал Дмитрия, которого выкликает, пригрозив пытками, если все рассказанное ими окажется неправдой. Испугавшись [Александр] указал на того человека, который его послал. Тот стал отказываться, что ничего не знает. Они и ему пригрозили пытками, если не признается (у них пытки те же муки, что и у нас), и, после препирательств, приготовились это исполнить. Тогда, рассердившись, он схватил палку со словами: «Ах вы, блядины дети, вы еще не узнаете меня? Я — Государь!» Этой смелой выходкой он добился того, что его признали царем и сразу пали в ноги, винясь за ошибку и приговаривая: «Виноваты мы, Государь, перед тобою!»