История морских разбойников - [154]

Большая часть товарищей Рольфа подобно ему приняли христианство, но скандинавы, поселившиеся около Байе и Кутанса, более столетия еще пребывали верными поклонению Одина. Первый герцог Нормандии разделил пустынные земли своей провинции на участки и роздал их по жребию. Нортманны, преобразованные в землевладельцев, пригласили к обработке полей поселенцев, некогда оставивших их, и так как Нормандия, покрытая сильными племенами Севера, представляла более безопасности, чем какая-либо другая часть королевства, то народонаселение, от берегов океана отхлынувшее к центру Франции, возвратилось, так сказать, в свое лоно. Многие поселяне соседней страны покинули свои жилища, чтобы воспользоваться выгодами, которые обещали им в герцогстве Рольфа. Через несколько лет Нормандия сделалась самой богатой и населенной провинцией Франции; Рольф приобрел любовь людей всех состояний и образовал один народ из множества различных племен. Он возобновил разрушенные храмы, починил и умножил укрепления, покорил бретанцев и прокормил всех вельмож своих припасами, награбленными в Бретани. Вассалы его поселились на своих землях, где строили замки и церкви, вокруг которых строились поселенцы. Эти средоточия земледелия ныне превратились в местечки и даже города, сохраняющие в названиях своих память о своих основателях и следы своего происхождения. Таковы, например, Танкарвиль (Tancardi villa), обиталище Танкарда, Геронвиль (Heroldi villa), Ролльвиль (Rollonis villa), владение Рольфа или Роллона. Другие окончания местностей скандинавского происхождения, всего чаще встречающиеся в Нормандии, — на eur (древнее our), beuf (прежде boe), dal, bie и gard, означающие остров, жилище, долину, деревню и ограду.

Когда предания скандинавского язычества и народная вражда уступили времени и могуществу привычки, нортманны превзошли своих соседей-французов, и духовные приобрели большую власть над потомками тех нортманнов, которые преследовали их с таким ожесточением. Духовные внесли с собой просвещение. Тогда начали возникать те многочисленные и великолепные памятники архитектуры, которые, уцелевшие или в развалинах, делают и ныне Нормандию классической почвой средних веков. Монастыри, возродившиеся в XI веке из развалин своих, Фонтель, Жюмьеж и множество других, занялись образованием умов. И, наконец, после трех четвертей столетия умолкли молитвы, воссылаемые к небесам об избавлении от ярости нортманнов: «А furore North Mannorum libera nos, Domine!».

Глава 2. ДАТСКИЕ МОРСКИЕ РАЗБОЙНИКИ В АНГЛИИ В 787-1048 гг.

Между тем как реки Франции в VIII веке принимали первые посещения пиратов Севера, они выходкли также на берега Англии, и грозное появление их пробудило в жителях память о прошедших бедствиях.

В эпоху, точное время которой теряется во мраке, большая эмиграция из восточных пределов Европы, через Немецкое море попавшая в пролив, называемый ныне Ламаншским, бросила часть выходцев на галлский берег, а другую — на британский остров, обширную пустыню, в которой обитали, по древним преданиям, только медведи и дикие буйволы. Эта эмиграция, составленная из двух народов, кимбры или камбрийцев (kymbris) и лоэгрисов или логров (loegris) поселилась, будто бы там по праву первого занятия, не встречая препятствий и не подвергаясь трудам завоевания. Но гораздо вероятнее, что коренные жители, кто бы они ни были, не будучи в силах противиться нашествию, отступили перед ним в высокие горы на севере острова, где продолжали жить под именем гаэлов или галсов (валибцев), которые сохранили доныне. Камбрийцы и логры разделили между собой почву и мало-помалу имена их исчезли в названии Бретонов (bretons), обозначающем вообще всех обитателей острова в историях древности. Другие народы, эмигрирующие или воинственные, в свою очередь, приходили просить или требовать себе места в этой колонии и, наконец, пятьдесят пять лет до Рождества Христова, несколько римских легионов, под начальством Юлия Цезаря вторглись вооруженною рукою в Англию и превратили ее в римскую провинцию.

Римское владычество продолжалось четыреста лет и простиралось до северных гор, служивших туземцам убежищем и оградою от камбрийцев. Изгнанный народ вскоре простер ненависть свою к чужеземцам и на римлян, которые грозили покорить и последнее убежище его. Не раз воинственные толпы горцев брали штурмом латинские поселения, украшенные храмами и дворцами, богатства которых не могли не привлекать племени, терпевшего недостаток во всем. Эти набеги, усиливаемые и учащаемые успехом, сделались, наконец, столь страшными, что завоеватели были принуждены построить на границе две необъятные стены, снабженные башнями и простиравшиеся от одного моря до другого. Народы, укрывавшиеся в горах Аль-Бена или Албании, известны у римских писателей под названием пиктов и скоттов. Скоттами называли обитателей северо-западных прибрежий, а Пиктами тех, которые поселились на востоке, на берегах Немецкого моря. Первые питались охотой или своими стадами, вторые занимались земледелием. Разделенные цепью высоких гор, они бились иногда между собою, не помня общего происхождения своего, но при каждом случае, который представлялся для нападения, они соединялись и дружно шли против хищников равнин.