История монголов - [29]

Сверх того, как Чжун-юань недавно еще утверждена и не было издано постановления для этой страны, то местные правители своевластно располагали жизнью и смертью. За оскорбление мстили мечом и оковами, отчего иногда целые семейства подвергались несчастью. Елюй-чуцай представил о том хану, который предписал прекратить зло.

Зимою, в десятый месяц, монголы обложили царства Гинь город Цин-ян. В 12-й месяц установили

разложение податей.

В Чжун-юань по домам[107], в Западном краю с души, в Монголии по числу рогатого скота, лошадей и овец.

Монголы определили Ши-тьянь-кхэ и прочих темниками и поручили им по частям охранять Чжунюань.

Монгольский государь определил Ши-тьянь-кхэ, Люхэ-ма и Сяо-чжа-ла темниками[108] в китайских войсках. Пять дорог, как-то: Чжен-дин, Хэ-цзянь, Да-мин, Дунпьхин и Цзи-нань поручил генералу Ши-тьянь-кхэ; Пхинян и Сюань-дэ генералу Лю-хэ-ма.

1230

Второе лето, Гын-ин. Весною, в первый месяц, хан указал, чтоб отселе впредь собирать по (китайским) дорогам пошлины: с вина положено один с десяти процентов действительных, а с прочих товаров один с тридцати. Этой весною хан с Тулуем занимался облавою при Ургынь-голе; после отправил войска обложить город Цзин-чжао. Нючженьский генерал привел вспомогательные войска, но был разбит, и вскоре город взят приступом. Летом хан уехал от жары на берега Тамира. Доголан вступил в сражение с войсками нючженьскими и претерпел совершенное поражение, почему предписано Субуту идти к нему на помощь. Осенью, в седьмой месяц, Угэдэй сам повел армию на юг. Младший брат его Тулуй и племянник (сын Тулуев) Мункэ следовали за ним со своими войсками. Они приступом взяли Тьхянь-чен-пху и другие крепостцы. После чего, переправившись через реку, осадили Фын-сян. Зимою, в одиннадцатый месяц, в первый раз определил сборщиков податей и пошлин в десяти дорогах (китайских). В том месяце войска осаждали крепости Тхун-гуань и Лань-гуань, но не могли взять. В двенадцатый месяц взяли укрепление Тьхянь-шен-чжай и городки Хань-чен и Пху-чен.

ИЗ ГАН-МУ

Гын-инь, третье лето. Царства Гинь правления Чжен-да седьмое лето. Весною, в первый месяц, монголы вступили в царство Гинь в местечке Да-чанюань. Царства Гинь генерал Ира-буха разбил их, и обложение города Цин-ян снято. Монголы учредили в десяти дорогах судебные места для сбора податей.

Вначале, когда монгольский Тхай-цзун воевал Западный край, не было ни одной мерки хлеба в магазинах, ни одного фута ткани в казначействах. Посему все вельможи представляли ему, что хотя и приобрели китайский народ, но никакой пользы от него не видно; что лучше убить до единого человека, а земли, которые могут покрыться лесом и травою, превратить в пастбища. Елюй-чуцай сказал на это: «При обширности Поднебесной, при богатстве четырех морей, неужели возможно остаться без выгод, если обращено будет надлежащее внимание на это? Поистине, если положить умеренную подать с земель в Чжун-юань, пошлину с купцов, обоброчить вино, уксус, соль, железо, горы и воды, то можно ежегодно получать по пятьсот тысяч ланов серебра, по восемьдесят тысяч кусков шелковых тканей и около четырехсот тысяч мешков хлеба. Как же можно сказать, что нет никакой пользы?» Тхай-цзун отвечал ему: «Если б точно так было, как представляешь, то государственные доходы будут достаточны для издержек. Попытайся произвести это на деле». Таким образом, по представлению Елюй-чуцая, учреждены в десяти дорогах судебные места для сбора податей; в каждом определено по два чиновника, один действительный и один помощник, и все выбраны из ученых людей. Чен-ши-кхэ, Чжао-фан и Лю-чжун находились в числе выбранных. Елюй-чуцай однажды предложил ввести учение Конфуция и при том случае сказал: «Хотя мы империю получили, сидя на лошади, но управлять ею, сидя на лошади, невозможно». Монгольский государь принял это очень благосклонно. И с того времени мало-помалу начали привлекать ученых к должностям.

Замечание. Хотя монголы своим возвышением много обязаны стараниям Елюй-чуцая, но не силам человеческим, а определению неба должно приписывать их счастье.

Осенью, в восьмой месяц, монгольский Ши-тьянькхэ осадил генерала Вушань в Цзи-сянь. Вушань, будучи разбит, убежал в Ху-лин-гуань.

Вушань по возвращении своем в подданство нючженьское опять облечен в прежнее княжеское достоинство и утвердил правление в Вэй-чжоу[109]. Монгольский Ши-тьянькхэ соединенными силами обложил его. Нючженьский генерал Ваньянь-хада подоспел со своими войсками для подкрепления, и монгольские войска тотчас отступили к северу. Но Ши-тьянь-кхэ с 1000 человек зашел в тыл, а прочие войска в то же время учинили нападение, и Вушань, обратившись к бегство, остановился в Ху-лин-гуань. После чего Ши-тьянь-кхэ взял Вэй-чжоу.

Монгольский Угэдэй вступил с войсками в Шэнь-си. Двор Гинь поставил генералов Ваньянь-хаду и Ирабуху в Вын-сянь для защиты Тхун-гуань.

Вначале монголы отправили Оньоло в Шэньси для переговоров о мире. Нючженьские генералы Ира-буха и Хэшери-яо-хэдэ, опасаясь, чтобы он не открыл положения их, мешали ему. Когда же Ира-буха принудил монголов снять осаду города Цин-ян, то возгордился сим и, отпуская Оньоло обратно, сказал ему: «Я уже привел войска в порядок, и если вы в состоянии драться, приходите». Оньоло по возвращении лично донес об этом монгольскому государю. Оскорбленный сим монгольский государь вступил с младшим братом Тулуем в Шэньси с армиею; между городами Фын-сян, Цзин-чжао, Тхун-чжоу и Хуа-чжоу он разбил около шестидесяти горных укреплений и окопов. После чего пошел на Фын-сян. Нючженьский двор для предосторожности поставил генералов Ваньянь-хаду и Ира-буху в Вынь-сян.