История моей смерти - [41]
— Раз я непорядочный, тогда отвяжись от меня! — взвился наконец Рей. Я смотрел на них, вытаращив глаза: что-то не походило их общение на нежную дружбу жениха и невесты! Последний раз, когда я видел их вдвоем, они только и могли вздыхать и обмениваться влюбленными взорами. А теперь…
— Вот еще! — Мария вполне разбойничьим жестом хватила себя руками по бедрам. — Позволить тебе окончательно опуститься, да еще и переложить всю вину на меня? Ишь чего захотел! Ты не желаешь помнить, что кроме прихотей у тебя есть еще и о-бя-за-тель-ства!
— Отлично! — Рей так и впечатал кулак в каменную стену. — Все, высказалась? Тогда иди, постирай еще какие-нибудь тряпки! Это ведь тебе нравится, так? Самое занятие для леди! Это оно тебя здесь держит, я — не держу!
Мария вспыхнула, выхватила из очага пустой холодный котелок и с силой опустила его на голову своему возлюбленному. Я так и разинул рот.
— Каждый волен распоряжаться собой! — выпалила Мария, подскакивая к дверям. — Хочу — и живу здесь, и пусть тебе будет стыдно!
— Вот и распоряжайся! А я — я тоже собой распоряжусь, как хочу!
Но эти слова он выкрикнул уже в спину Марии. Она выскочила наружу, за нею гневно хлопнула кобылья шкура, закрывавшая вход. Рей мрачно потирал шишку на макушке.
— О-бя-за-тель-ства, — выговорил он потерянно. — Слышал когда-нибудь подобную чушь? Ж-женщины, они все-таки зря. Видишь, братик? Тут и захочешь — не уйдешь никуда… Потому что я ненавижу, когда мне ставят условия!
Я не выдержал — и хмыкнул. Рей бросил на меня сердитый взгляд.
— Что ты нашел смешного? Тут у него на глазах меня чуть не прикончили…
— И часто у вас так? — спросил я осторожно. Лицо брата млечно светилось в сумерках.
— Так — это котлами? В первый раз. Пару недель назад она мне съездила по физиономии мокрой рубашкой. Которую стирала, видишь ли. Мария, она ведь… совсем не умеет стирать. Теперь-то уже ничего, привыкла, а сначала…
В голосе его послышалась крайне неожиданная нотка — любовь и восхищение, если только я не полный дурак.
— Как это вообще случилось? — высказал я наконец давно наболевший вопрос. — То есть, откуда Мария-то здесь взялась? И почему она… стирает?
— Должен же кто-то стирать, одежда ведь пачкается, — пожал плечами Рей с явственной неловкостью. — Здесь, в лесу, такая уж жизнь — все всё делают сами, баронесса ты или кто. Мария же не умеет охотиться — вот и помогает, чем может. Женщин здесь мало, всего три, они со стиркой не справляются…
— Да подожди про стирку! Взялась-то она откуда?
— Ох, взялась так уж взялась, — Рейнард беспомощно посмотрел на меня в темноте. — Пойду ее приведу, пусть сама расскажет. Хоть бы ты ее убедил домой поехать, а, Эрик? Плохо ей тут… Не место здесь для леди.
Как и для тебя, братик, хотел было я сказать ему вслед (Рей пошел, бурча под нос, искать свою невесту) — но удержала меня одна мысль. Я вдруг подумал, что кто бы ни был этот Робин («А я — бастард!»), ему здесь тоже не место.
Мария недолго капризничала и вернулась, чтобы рассказать мне свою историю. Робин не торопился явиться спать; снаружи что-то происходило, к вечеру в стан возвращались люди — слышались голоса, какие-то новые звуки, даже конское ржание. Но мы не казали носу на улицу, и нас тоже никто не тревожил.
Я заметил, как изменилась Мария, и понял, почему Рей так решительно гонит ее прочь, в поместье. Она и так-то никогда не была пышной, а тут еще сильнее похудела, прямо как Уна в годы жизни с цыганами, и выглядела измотанной и нездоровой. Удивляться нечему: молодой баронессе не пошла на пользу жизнь в лесу среди разбойников! Однако она держалась отлично, стойко улыбалась и яростно ругалась с Рейнардом, отказываясь куда угодно возвращаться без него. И по-своему она была совершенно права! Мои чувства к ней скоро оказались теми же, что у Рейнарда: смешанные ярость и восхищение.
Первое, что я спросил у нее, своей почти что названной сестры — это почему она приезжала меня искать в компании сэра Райнера? Не то что бы это теперь казалось важным, просто давно меня занимало. Мария удивленно приподняла брови.
— Я? С сэром Райнером? Н-нет, ты что-то напутал… Я вовсе не ездила в замок Башни. Вести о том, что ты умер, я узнала уже здесь… от Рея.
— Тогда начни сначала, — смущенно попросил мой брат, ласково беря ее за руку — и она не протестовала. Такой странной парочки я еще никогда не видел! Но пока Мария рассказывала, я не мог перестать думать о совсем другой девушке. Баронесса Башни, сказал старый Гаспар… С сэром Райнером… Неужели Алиса? Неужели она приезжала меня искать? Внутри у меня шевельнулось что-то теплое, хотя я и не смел позволить ему разрастись. Наверное, надежда на… жизнь.
А с Марией вот как все оказалось. Дело в том, что как раз на святого Роберта, через три дня после моего поединка, у них с Реем была назначена встреча. Они так договаривались всякий раз, расставаясь, и Рейнард ни разу не опоздал ни на одно такое свидание. Может, только потому он и согласился ехать за помощью и оставить меня — ведь гонец с дурными вестями до сэра Руперта не доскакал… Кто же знал, что Рей тоже не доскачет. А Мария ждала, и конечно же, ужасно волновалась — но ничего не говорила отцу, иначе он мог бы подумать, что Рей с нею дурно обращается. Он и так, признаться, был не в восторге от идеи отдать дочку за младшего сына, который в случае чего останется ни с чем! Я в качестве жениха ему куда больше нравился… В общем, Мария сидела и ждала, утешая себя тем, что ее дорогой жених просто все перепутал и вот-вот объявится с извинениями. Но терпения ее хватило только на три дня. А на четвертый на рассвете она потихоньку написала сестре записочку, взяла коня — и поскакала, куда бы вы думали? — к нам в гости, желая оплакать мертвого Рея или же хорошенько рассориться с Реем живым. Ведь до свадьбы им оставалось не дольше, чем до Пятидесятницы — то есть меньше двух месяцев, а за два месяца до свадьбы женихи так не поступают с невестами… без особо важных причин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие происходит в альтернативном 1980 году, в альтернативных Москве-Риме-Флоренции, которые во многом — но не во всем — совпадают с прототипами. Предупреждение: в этом тексте встречаются упоминаются такие вещи, как гомосексуализм, аборты, война. Здесь есть описания человеческой жестокости. Часть действия происходит в среде «подпольных» католиков советской России. Я бы поставил возрастное ограничение как 16+.Некоторые неточности допущены намеренно, — в географии Москвы, в хронологии Олимпиады, в описании общины Санта-Мария Новеллы, в описании быта и нравов времен 80-х.
Продолжение «Похода семерых». Всего книг планируется три, это — вторая.Дисклеймер: это не седевакантистская книга. Это книга о периоде Великой Схизмы. Мне казалось это самоочевидным, но все же нужно предупредить.
Мир, в котором сверхсовременные технологии соседствуют с рыцарскими турнирами, культом служения прекрасному и подвигами странствующих паладинов.Мир, в котором Святой Грааль — не миф и не символ, но — реальность, а обретение Грааля — высокая мечта святого рыцаря.Легенда гласит: Грааль сам призовет к себе Избранных.Но неужели к таинственной Чаше можно добраться на электричках?Неужели к замку Короля-Рыбака идут скоростные катера?Каким станет Искание для семерых, призванных к поискам Грааля?И каков будет исход их искания?
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».