История моей смерти - [32]
— А твой лорд…
Мне пришла новая мысль — ведь, похоже, Гаспар зачем-то жертвовал собой! Вряд ли Этельред простит предательство — даже самому верному слуге. В особенности самому верному.
— Я разберусь, — снова сказал тот, и снова я подумал о смерти — но на этот раз о его собственной. Впрочем, со мной самим все было так непрочно, что чужая смерть заботила не более, чем своя.
— Чем я могу тебя отблагодарить?
Он усмехнулся в темноте — в первый раз за все время, как я его видел. Улыбаться Гаспар не очень умел, и получилось криво и страшновато.
— Я человек старый. Мне теперь одно нужно — душу живу бы сохранить. Так что вы… ты… Помолись за меня, парень.
Он затворил ворота, оставляя меня за пределами — на свободе — и погремел изнутри засовом. Я стоял, покачиваясь, в весенней светлой темноте, и холод медленно просачивался под тонкую одежду. Все. Оно кончилось. Я вышел оттуда и остался жив, хотя и не знал, долго ли это продлится.
Глава 8. Робин
Так я оказался на свободе, с целой ночью в запасе. И я отлично знал, что с этой свободой делать. Оставалось на свете одно место, куда нужно попасть, покуда я жив: церковь.
Но за краткую дорогу вниз с холма я понял очевидное: до монастыря пешком не доберусь. Слишком я был слаб и болен. Помереть по дороге к церкви, конечно, более благочестиво, чем просто в своей спальне; но так помирать очень не хотелось, а значит, мне нужен был конь.
Я пошарил в сумке, собранной для меня Гаспаром. Не то что бы я собирался найти там коня — просто хотел знать, что у меня есть. В торбе обнаружилось полкаравая хлеба, нож, огниво и туго свернутый шерстяной плащ. Я его тут же надел, но все равно не мог согреться.
Ближе всего из деревенских строений к нашему дому была мельница. К ней-то я и направился, держа путь на ее неподвижные ветряные крылья. Спотыкаясь в ночном вереске, я вспомнил, как что-то далекое-далекое, что как раз на этой мельнице живет Кэтти, девушка, с которой я впервые в жизни целовался. Это почему-то мнилось мне добрым знаком. Кроме того, я знал из недавних хозяйственных разъездов, что мельник Якоб живет богато, у него хорошая лошадка, и кажется, есть еще осел для хозяйственных нужд. Осел, пожалуй, мне сейчас больше подойдет… особенно если на выбор предлагается телега. В седле я вряд ли удержался бы, даже на смиренной крестьянской кобылке.
В обычное время я добрался бы пешком от холма до мельницы за четверть часа; но теперь эта дорога заняла, похоже, пару часов. По пути я раза три упал, запутавшись в собственных ногах, и еще то и дело останавливался отдохнуть и посидеть. Хотя с тех пор, как я покинул дом, мне стало несравненно лучше, я все же понимал, что мысль о лошадке — мудрая. Своим ходом я просто не доберусь до монастыря — не то что к утру, к концу недели; до тех пор либо помру, либо меня поймают. Не стоило надеяться, что Этельред не начнет меня искать, как только обнаружит пустую кровать.
Наконец я доковылял до плетня и блаженно на него облокотился. Во дворе тотчас же заухал тяжелый лай: мельник держал очень злых кобелей, сразу двух, мало одного. Но я был рад, что псы разбудят хозяина вместо меня и не придется поднимать шума. Я сел, привалившись к плетню спиной, закрыл глаза от усталости и стал ждать.
Вскоре грохнула дверь. Во дворе закачался огонек — это мельник, высоченный молодой мужик, шел к воротам, размахивая масляным фонариком.
— Эй, кого принесло? Кто собак дразнит? Давай, отзывайся, а то спущу псов!
Эти самые псы прежде не раз юлили под ногами моего коня, радостно махая хвостами. Я и сейчас с удовольствием почесал бы им уши и бока! Но не дожидаясь исполнения угрозы, все-таки отозвался:
— Эй, Якоб! Это я. Я здесь.
Шаги захрустели в моем направлении: я сидел не у самых ворот, а чуть в стороне — где застала усталость. Фонарик заколебался над самой моей головой: мужик смотрел сквозь прореху в плетне, возвышаясь надо мной. Он вообще был здоровенный, этот мельник.
— Я? Это какое же такое я? Говори толком, бродяга.
— Я не бродяга, я лорд Эрик, — выговорил я как можно напористее, но голос прозвучал так, будто я сам не очень-то верил в сказанное. Я не собирался ничего просить у собственного виллана! Напротив, пришел получить мне причитающуюся службу. Почему же голос у меня вопросительно дрожал, как у нищего?
— Лорд Эрик умер, — фыркнул в ответ виллан. — Ты мне будешь тут заливать, оборванец! Я сам по нему заупокойную слушал. Постыдился бы покойного задевать! Сейчас возьму кнута хорошего и покажу тебе лорда Эрика!
Я так и задохнулся. На краткий миг моя прежняя рыцарская надменность ударила в кровь; я яростно выругался — по ходу дела понимая, что у мельника ведь в самом деле есть свой резон. С чего бы ему верить кому попало?
— Якоб, — снова сказал я твердо и на мой слух — убедительно. — Я не умер. Тебя обманули. Просто меня держали в плену, а теперь я убежал. Мне нужна лошадь.
Вот лошадь я зря упомянул! Виллан, казалось бы, уже начал меня слушать… Но стоило заикнуться о том, что мне что-то нужно, и все его сомнения лопнули, как проколотый пузырь.
— Лошадь тебе? — насмешливо перебил он. — А еще чего? Может, свинку-другую? Или пару гусей? Пошел бы ты, лорд Эрик с того света… — Тут он употребил выражение со значением «очень далеко». — А то познакомишься с моими псами. И прямо сейчас! Давай, проваливай, или я открываю ворота!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие происходит в альтернативном 1980 году, в альтернативных Москве-Риме-Флоренции, которые во многом — но не во всем — совпадают с прототипами. Предупреждение: в этом тексте встречаются упоминаются такие вещи, как гомосексуализм, аборты, война. Здесь есть описания человеческой жестокости. Часть действия происходит в среде «подпольных» католиков советской России. Я бы поставил возрастное ограничение как 16+.Некоторые неточности допущены намеренно, — в географии Москвы, в хронологии Олимпиады, в описании общины Санта-Мария Новеллы, в описании быта и нравов времен 80-х.
Продолжение «Похода семерых». Всего книг планируется три, это — вторая.Дисклеймер: это не седевакантистская книга. Это книга о периоде Великой Схизмы. Мне казалось это самоочевидным, но все же нужно предупредить.
Мир, в котором сверхсовременные технологии соседствуют с рыцарскими турнирами, культом служения прекрасному и подвигами странствующих паладинов.Мир, в котором Святой Грааль — не миф и не символ, но — реальность, а обретение Грааля — высокая мечта святого рыцаря.Легенда гласит: Грааль сам призовет к себе Избранных.Но неужели к таинственной Чаше можно добраться на электричках?Неужели к замку Короля-Рыбака идут скоростные катера?Каким станет Искание для семерых, призванных к поискам Грааля?И каков будет исход их искания?
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».