История Малороссии - 1 - [71]

В Апреле месяце поехали от Гетмана к Царю Кондратий Бырляй и Силуян Мужиловский. Князь Семен Василевич Прозоровский, Окольничий Богдан Матвеевич Хитров, и Дьяки Ларион Лопухин и Алмаз Иванов получили повеление переговорить с козацкими Старшинами. «Черкасы», говорили посланники Боярам, не желают мира с Поляками, испытав их неправду; умоляют Великого Государя о принятии всего войска с Гетманом под высокую руку, о вспомоществовании ратными людьми. Напрасно Султан Турецкий и Хан Крымский стараются привлечь соотечественников наших в подданство. Они мимо Христианского Царя, всея России Самодержца, ни к кому не пойдут. Другая просьба: чтоб Его Величество пропустил нас чрез свое Государство в Швецию: присылала Королева Христина к Гетману и к войску Запорожскому своих послов, неизвестно с какими делами, и их на дороге перехватили Поляки. Нам поручено разведать цель сего посольства; и, чтоб Государь не усумнился в верности нашей, мы готовы производить переговоры с Шведским Министерством в присутствии уполномоченного Российского.»

Этот Посол Шведский хотел просить от имени Королевы, чтоб Гетман не мирился с Поляками. Турки заняты были завоеванием Крита. Москва готовилась к разрыву с Польшею. Наконец Гетман дождался желаемого: послы Московские приехали в Варшаву с настоятельными требованиями. Стольник Лихарев уведомил Гетмана, что Царь будет посредником между ним и Королем.

Боярин Князь Борис Александрович Репнин Оболенский, Окольничий Богдан Матвеевич Хитров, и Посольского приказа Дьяк Алмаз Иванов отправились 30 Апреля в Варшаву, под наименованием Полномочного Великого Посольства. Они требовали, в силу договора смертной казни за порчу титула Царского, и представили в доказательство более двух сот оригинальных писем от пограничных Воевод и Капитанов. Настаивали, чтоб шляхтичи Окунь и Васька Ляпунов; с презрением отзывавшиеся о Государе, были также казнены смертию; искали удовлетворения Московским подданным за обиды, нанесенные пограничными Поляками и Литовцами; прилагали списки обид; домогались, чтоб Польские купцы не ввозили в Россию вина и табаку, как товаров запрещенных. — Эти требования были дельныя, снисходительные; в нарушении этих статей были нарушаемы права народные, и только миролюбие Царя Алексея Михайловича допустило Панов-раду до таких нахальств.

Но последнее требование Полномочных Послов относилось прямо к Украйне и к вере Греческой. Государь приказал изяснить обстоятельно: что пять лет сряду Гетман Хмельницкий и все войско Запорожское жалуются ему на нестерпимыя утнетения от речи Посполитой, на гонения и поругания благочестивой веры Греческой, на разорение церквей и монастырей, на введение Унии, и на безчестие Духовенству Русскому; что речь Посполитая не исполняет своих договоров, утвержденых с Козаками под Зборовым и Белою церковью; что наконец Поляки тайно замышляют напасть на Малороссию, истребить веру и Запорожцев; что Гетман просил Царя принять его под свое покровительство, но Царь неоднократно в том отказывал, удержал Козаков от подданства Турецкого, и желает их примирить с Королевством, с тем однакож, чтоб Король истребил в Малороссии Унию, возвратил благочестивые церкви Малороссиянам, не утеснял веры Греческой, принял Гетмана и войско Запорожское в покровительство, и сохранив все козацкие вольности, допустил всенародность наших Христианских обрядов, и подтвердил бы Зборовский договор. Если Король исполнит эту статью, то Царь не будет требовать наказания виновных, портивших его титулы; в противном случае, все окрестные державы будут извещены о его поступках. 20 Июля Послы приехали во Лвов; 22 были у Короля; начались переговоры: ничто не подействовало на Магнатов; они, казалось, возненавидели Польшу. Ни снисходительность Послов, ни угрозы войною не могли их укротить; они мыслили, что Россия при Царе Алексее Михайловиче была тоже, что и при Шуйском, что Польша Сигизмунда III и Польша Яна Казимира одно и тоже. Однажды Царь жаловался на Иеремию Вишевецкого, который хотел проложить дорогу, ближайшую, из Ромна в Рроссию; Владислав IV отвечал: «Князь Иеремий имеет более права на Москву, нежели Царь Московский на Ромен. «- Магнаты думали, что теперь теже времена; требовали казни дворян, которые пропустили Козаков чрез Брянск в Польшу; настаивали, чтоб Патриарх не посвящал в попы людей Грекороссийского исповедания, находящихся в Польше. Но они ошиблись в разсчете. Послы объявили громогласно, что Государь долее не станет терпеть обид церкви и лицу его, что он охранит веру православную от насилований Панов рады. Паны Рада не вняли и этим последним убеждениям; садясь в экипажи, и обратясь к народу, который собрался на улице, послы повторили угрозы свои. Сенаторы прислали следующий ответ:

На-счет титулов, в прошедшем году, Прончищев и Иванов уже говорили. Найдено, что это была ошибка, неосторожность, неведение, а не злое намерение; и потому обвинение было несправедливо; казнить за неведение самый разсудок не допускает, и повторять речь о том не годится. Окуня и Ляпунова не накажут до тех пор, пока Патриарх будет посвящать в Польше Грекороссийских попов; междоусобия и бунт Гетмана Хмельницкого произошел не от гонений на веру, которых никогда не бывало; но за то, что запрещал им самовольствовать, соединяться с Турками, и грабить соседние Государства, без чего Гетман Хмельницкий жить не мог. «Он и Польше и Молдавии и Валахии нанес ужасные разорения. Грабительства, убийства, поругания храмов Божиих, упорство, клятвопреступничество; заставили Польшу лишить его всех прежние прав. Зборовские статьи уничтожены Королем за то, что Хмельницкий приходил с Крымским Ханом под Берестечко; Белоцерковские — за то, что сын его напал на Коронного Гетмана Калиновского (мы увидим вскоре, кто был зачинщиком, Тимофей или Калиновский). Унии Король не истребит: то было бы нарушением присяги; истребить ее в Польше, значит тоже, что в России истребить веру Греческую; но в Польше утверждены права обоих духовенств, и Униатского и Греческого. Король с удовольствием принимает посредничество Царя в примирении с непокорными его подданными, но желает знать, будет ли Царь отвечать за Хмельницкого, Королю известно уже, что Гетман хочет вступить в подданство Султана; он готов идти с войском в Украйну; если положат Малороссияне оружие, и встретят его с покорностию, повсеместными универсалами он объявит им всепрощение; в противном случае, Царь должен обязаться в помощи Королю, и вместе наказать сего вероломного преступника. — Что же касается до торговли вином и табаком, до обид и порчи граней, все это давно запрещено. Таков был правдивый ответ Короля и Магнатов; так уверяли они, что гонений за веру никогда у них не бывало, что Тимофей напал да Калиновского!