История Малороссии - 1 - [66]

30 Июня, с утра, был густой, туман; обе армии были задавлены мглою; в девять часов она разсеялась; открылось зрелище, которое заняло душу и неустрашимых: блеск оружия, стон земли под конницею приводили в изумление; началась сшибка. Поляки хотели окружить нас, но болота не допустили их к этому движению. Король между тем велел уничтожить все мосты на реке, чтоб тем отнять средство к побегу у своих Поляков; всякой бой, всякое нападение без приказания, было воспрещено им под смертною казнию.

Пржзиемский повел артиллерию; он медленно приближался к высотам; Козаки вытеснили пехоту из лесу и хотели ударить во фланг неприятеля; с правого крыла началась по ним пальба из орудий; перестрелка продолжалась до полудня; были мнения отложить битву до другого дня. Вишневецкий требовал немедленного выступления в бой. В два часа пополудни двенадцать отборных рот, под командою Вишневецкого и Потоцкого, быстро пошли на Козаков. Хмельницкий принял их решительно; настала сеча на целый час; пыл и дым сливались; не видно было смертной борьбы; слышны были крик людей, гром орудий, ржание коней. Поляков отбили; Вишневецкий подкрепил их: битва разгорелась; козаки были прогнаны в укрепления. Король, между тем, приближился к высотам, занятым Крымцами; Крымцы налетали на Короля и удалялись; они уж были атакованы и на высотах своих. Король везде присутствовал; четыре ядра мимо его пролетело; одно из них упало у его ног. Битва была шаткая, клонилась на обе стороны, когда Отвиновский, переводчик языков Татарского и Турецкого, завидел и указал на Ханское знамя. Огромность его и белизна служили верною целью, и первый выстрел туда наведенного орудия повалил одного из Ханских Мурз.

С другой стороны, на поле битвы пехота Хмельницкого уже смешала Немецкую, и загнала ее в середину Польской армии, тогда увидели, что вся Татарская армия пошевелилась, оставила высоты, снялась с места, и открыла наш левый фланг; немедленно Поляки окружили и смешали пехоту козацкую; Гетман поскакал туда на помощь с конницею, но уже было поздно: уже не возможно было туда пробиться. Поворотив назад, Гетман кинулся в след за Татарами, чтоб остановить их; наша конница увидела, что он скачет к Татарской армии, понеслас по его следам: пехоту со всех сторон окружили неприятели; она решилась прорваться к болотам и там найти гибель. Немцы требовала от нее пардона, Поляки згоды; она отвечала, что ей нужна свобода или смерть, сомкнулась, вступила в рукопашный бой, пробилась в лозы и укрепилась в них. Поляки, считая погибель ее неизбежною, оставили ее выбивать из кочек и трясин, а сами, разделясь, кинулись-одни на наши обозы, и захватили весь вагенбург с подъездками, подъемными лошадьми и артиллериею; другие пустились в погоню за Татарами, и забрали у них конскую сбрую, сабли, повозки, Ханский шатер, знамя и барабан его, серебряный вызолоченный; Татары на бегу начали рубить головы пленникам; часть из них была освобождена.

Так изменою Хана была вырвана победа из рук Хмельницкого, который начал уже было одолевать Князя Вишневецкого. Между тем, как Поляки торжествовали победу и праздновали ее козацкими запасами, наша пехота, сидевшая в лозах, не знала своей участи, и почти решилась на гибель: с одной стороны было у них болото, вовсе непроходимое, с других сторон массы Поляков, сквозь которых невозможно было пробиться. Составили совет, и гениальная мысль родилась у старых воинов: они дождались ночи, разложили пики свои по болоту, на шесть вершок одна от другой, концами ровно; потом легли и покатились по ним: так, с боку на бок переворачиваясь, перекатились на твердую землю; последние переволокли пики за собою, и не отдыхая ни мало, пошли искать Гетмана с конницею. Она пасла лошадей, и горевала о гибели товарищей. Можно судить, как все наши были обрадованы неожиданною встречею! Здесь вместо обеда, которого никто не имел с собою, пехота утолила голод стеблями травы котрана и холодника, что зовут у нас в Малороссии «опуцьки и козельцы».

Гетман между тем гнался за Татарами и достиг их у Ямполя. Напрасны были увещания и просьбы к Хану. Хан выговаривал Гетману за то, что будто бы он умышленно скрыл число Польской армии; грозил послать его к Королю в обмен пленных Мурз; требовал денег за издержки, сделанные в походе; наконец выругав гьяуром Гетманом Христианским и изменником, объявил ему, что виделся с Гуляницким на границах Буковины, который пересказал обо всех переписках и переговорах между Царем и Гетманом; что эта протекция сделает решительную и невозвратимую гибель всей Малороссии; что если сбудется желание Гетмана и Царь примет их в покровительство, то он, Хан, приведет в Малороссию все войска Крымские, Польские и Турецкие; наконец требовал, чтоб козаки немедлено были отправлены против Москвы за Турцию. Гетман отговорился неприятностию своего положения, потерею битвы Берестечской, невозможностию помышлять о новой войне, когда одна еще не кончена и когда по ошибке Татар она столь несчастлива. Все эти доводы были напрасны. Гетман и Хан разстались с угрозами и яростью.

Действительно, Судья Гуляницкий, будучи приговорен к смерти, бежал, пробрался из Молдавии в Польшу; оттуда Король послал его с Сенатором Лянцкоронским навстречу к Исламу; на границах Буковины, Гуляницкий объявил Хану все тайны Гетмана, и эта помощь, приведенная под Берестечко, была не что иное, как ужаснейшее предательство. Один Хмельницкий, не надеясь на помощь 20,000 Крымцев, может быть, с своими 73,000 одержал бы победу над Поляками. Когда же Хан, возвращаясь на полуостров, приблизился к своим границам, то захватил и увел в плен множество Малороссиян обоего пола: тем удачнее он мог это сделать, что Малороссияне полагали его союзником и безпечно смотрели на его приближение.