История Малороссии - 1 - [38]

Они удалились от Барабаша в то время, когда, он отбирал от Поляков новую присягу в верности к службе Королевской, при поисках над Хмельницким и его сообщниками.

Поляки взволновались от возстания Козаков; на одного Барабаша была у них надежда, а Барабаш об одном лишь и мыслил-о действительном Гетманстве-ему жало душу слово: Наказный. И Сейм утвердил его Русским Гетманом обеих сторон Днепра и Войска Запорожского. Он достиг двух целей, одной обетованной, другой, вовсе неожиданной-булавы и смерти.

С величайшею поспешностию известил он Коронного, Гетмана Потоцкого о действиях Зиновия Богдана. Потоцкий столь же поспешно, отправил к нему сына своего с 9000 коронных войск. Барабаш и сын Коронного Гетмана соединились в городе Черкасах; тут они сделали все необходимые распоряжения к нападению на Хмельницкого: при новом Гетмане было 5000 войска регистрового, присягнувшего в верности. Эти козаки сели с ним в лодки, и отправились вниз по Днепру с тем, чтоб осадить Койдак, и от реки сделать в крепость высадку. А Потоцкий должен был обложит крепость от степной стороны, и преградить осажденным отступление.

Между тем Хмельницкий успел уже списаться с Ханом Крымским, и склонил его на свою сторону. В этом деле помогли ему не столько дары и обещания, сколько разрыв Орды с Королевством. Поляки посылали ежегодные дары Хану Крымскому, а теперь Оссолинский написал к нему: «Да будет Вашему Ханскому Высочеству ведомо, что Вы имеете дело с Королем, который умеет охранять свой народ, а не платить дани», и Хан вступил в союз с Хмельницким.

Народ во всей Малороссии уже не тайно роптал, но громогласно говорил дерзкие против Польши речи; уже Украйна из конца в конец волновалась. Барабаш с войском плыл Днепром, Потоцкий двинулся к Койдаку степью.

Хмельницкий узнал о намерении Барабаша; он приготовился принять и его, и Стефаиа Потоцкого. Для флотилии Барабашевой, на одной из Днепровских кос, далеко в реку вдавшейся, построил он сильную батарею, снабдил ее тяжелою артиллериею, пехотою с длинными копьями; все это прикрыл он, насадив вокруг батарей тростнику и кустарников. В Койдаке оставил небольшое число пехоты, и приказал ей безпрестанно появляться на городских валах, обманчиво увеличивая число осажденных перед осаждающими. Сам он со всем остальным войском скрылся в оврагах, в нескольких верстах от Койдака. Войско Стефана Потоцкого шло степью в уровень с ладьями Барабаша. Коль скоро с батареею поровнялась эта флотилия, батарея дала залп из пушек, столь удачный, что многие суда были разбиты и потоплены, другие отяжелели от людей, вскочивших в них из потопающих, и Барабашцы начали в безпорядке приступать к берегу. В тоже время Хмельницкий вышел из оврагов, и ударил Потоцкому во фланг и в тыл. Такого нападения Поляки вовсе не ожидали; сражение было губительное; войско наше врезалось в средину врагов, и отняло у них всю артиллерию. Выстрелы и пики столь для Поляков ненавистные, довершили истребление. Драгуны, рабы Польского шляхетства, недовольные своею одеждою, передались Хмельницкому; жолнеры были перерезаны, а козаки реестровые положили оружие. Из чиновников осталось в плену сорок три человека; в числе их и Стефан Потоцкий, брошенный в поле потому, что за ранами нельзя было его везти: там и скончался несчастный, двадцатичетырехлетний сын Коронного Гетмана.

Истребив войско Польское, Хмельницкий обратился к регистровым козакам, приплывшим с Барабашем. Они дрались уже, с Линчцевцами. Хмельницкий выставил перед ними белое знамя, с крестом и надписью: «Мир Христианству!»-Битва прекратилась. Урядники войска Барабашевского, и многие козаки, положившие оружие, стали под священным для них знаменем, и Хмельницкий произнес к ним следующую речь:

«Помыслите, братия и други, помыслите и разсудите: против кого вы вооружились, и за кого хотите брань с нами иметь, и кровь нашу и свою туне проливать? Я и окружающее меня товарищество; есть единокровная и единоверная ваша братия; интересы и пользы наши одни суть с пользами и нуждами вашими; мы подняли оружие не для корысти какой или пустого тщеславия, а единственно на «оборону отечества нашего, жизни нашей, и жизни чад наших, а равно и ваших. Все народы, живущие во вселенной, всегда защищали и будут защищать бытие свое, свободу и собственность; самые даже пресмыкающиеся по земли животные, каковы а суть звери, скоты и птицы защищают становища свои и гнезда до изнеможения, и природа, по намерению Творца всех и Господа, снабдила всех их разными к тому орудиями, в самых членах их. Почтоже, братия, быть нечувствительными, и влачить тяжкие оковы рабства в дремоте и постыдном невольничестве в собственной земле? Поляки, вас вооружившие на нас, суть общие враги и неприятели наши. Они все уже от нас отняли: честь, права, собственность, и самую свободу разговора, и вероисповедания нашего; остается при нас одна жизнь, но и та ненадежна и несносна самим нам; да и что за жизнь такая, когда она преисполнена горестей, страхов и всегдашнего отчаяния? Предки наши, известны всему свету, Словене или Савроматы и Руссы, соединясь с Литовцами и Поляками добровольно и ради защиты от иноплеменников, пришли к ним с собственною своею природною землею, с своими городами и селениями, с своими даже законами, и со всем, в жизни нужным, а Поляки ничего им, ни нам не давали ни на один пенязь! А заслуги наши и предков наших Полякам в обороне и разширении Королевства их, известны суть всей Европе и Азии. Да и самые и Поляки хрониками своими очевидно то доказывают. Но пролитая за них кровь наша и избиенные на ратных полях тысячи и тьмы воев наших награждаются от Поляков одним презорством и насилием и всех родов тиранствами; а когда вы, братия наши и други, когда не видите уничижения своего, от Поляков, и не слышите презрительных титулов, наданных вам от них, то есть, титулов хлопа, схизматика, то вспомните по крайней мере недавние жертвы предков ваших и братии вашей, преданных коварством и изменою, и замученных Поляками самим неслыханным варварством; вспомните, говорю, о сожженных живых в медном быку: Гетмане Наливайке, Полковнике Лободе и других! Воззрите на ободранные и отрубленныя головы Гетмана Павлюги, Обозного Гремича и других! Вспомните наконец Гетмана Остряницу, Обозного Сурмилу, Полковников Недригайлу, Баюка и Рындича, коих колесовали и живьм жилы тягли! А премногих с ними Чиновников ваших живых же на спицы воткнули и другими лютейшими муками жизни лишали! Не забывайте, братия, и тех неповинных младенцев ваших коих Поляки на решетках жарили и в котлах варили. Все оные страстотерпцы замучены за отечество свое, за свободу и за веру отцев своих, презираемую и ругаемую Поляками в глазах ваших; и сии мученики, неповинно пострадавшие, вопиют к вам из гробов своих, требуя за кровь их отмщения, и вызывают вас на оборону самих себя и отечества своего.»