История магии и оккультизма - [41]

Главной заботой Юлиана было прославление его излюбленного божества — Солнца. Пропагандируемый им культ сияющего подателя жизни уходит корнями в восточные учения, прежде всего в зороастризм — религию света. Юлиан поклонялся солнечному богу под именами Митры (бога-посредника) и Гелиоса, царя всего сущего, который «наполняет небеса столькими богами, скольких способен объять своим умом»*. В этот гигантский пантеон включались все боги всех религий, и каждый из был манифестацией силы и милости Гелиоса. Свое повествование о владыке-Солнце Юлиан завершает такими восторженными словами:

Да ниспошлют мне боги счастье много раз пировать на священном пиру, и пусть бог солнца, царь вселенной — тот, кто шествует через вечность от животворной субстанции добра, кто, пребывая среди умопостигаемых богов, наполняет их гармонией и красотой, плодотворной субстанцией, совершенным разумом, и беспрестанно и бесконечно оделяет их всеми благами, — пусть он благословит меня. Молю тебя, о солнце, царь всего сущего, ради верности моей будь милостив ко мне и даруй мне счастливую жизнь, твердый разум, божественный ум и, наконец, в желанный миг, безмятежное освобождение от жизни, и дозволь мне взойти и пребыть рядом с ним, — если возможно, то во веки веков, а если не достанет для этого моих заслуг, то хотя бы на многие блаженные годы.

Юлиан был далеко не единственным пропагандистом солнечного культа. Аналогичные верования наверняка пользовались популярностью в Риме и, по-видимому, обусловили распространение митраистского культа в Европе. Поклонение солнцу было тесно связано с культом Митры. Жрецы этой восточной религии допускали также существование связей между митраизмом и христианством. Об этом свидетельствует святой Августин. «Помню, — пишет он, — жрецы этого, в колпаке [т. е. Митры, носившего фригийский колпак], одно время поговаривали: «Наш-то, что в колпаке, — он и сам христианин». А первый христианский император, Константин Великий, еще долгое время после обращения в христианство продолжал чеканить на самых ходовых монетах изображение солнца с надписью: «Солнцу Непобедимому, хранителю моему».

Религия Юлиана опиралась на древние восточные верования. Она наводит на воспоминания о древнейшей из известных нам монотеистических религий — о культе Эхнатона, древнеегипетского фараона, который за тринадцать сотен лет до Рождества Христова также уверовал в верховное божество, чьей эмблемой был солнечный диск.

4. Гибель языческой магии

«…объявите, что великий Пан умер»

приписывается Плутарху

Несмотря на все усилия Юлиана, еще до конца IV века христианство одержало победу над языческими культами и входившими в них магическими обрядами. Юлиан умер в 363-м году, а его преемник Иовиан — в следующем, 364-м. Соправителями восточной и западной частей империи стали Валент и Валентиниан. При Валенте языческая оппозиция все еще была сильна: опорой языческого культа служили труды Плотина и учение Ямвлиха, у которого трезвомыслие странным образом сочеталось с восторженностью и пристрастием к чудесам. Пламя язычества все еще теплилось под пеплом сожженных храмов, священных рощ и кумиров. Правда, многие горожане благоразумно уступали давлению властей и принимали религию Христа. Однако эти новообращенные, пополняя ряды христиан, оказывались подчас опаснее закоренелых язычников, о чем свидетельствует греческий ритор Либаний (314 — 391):

Если тебе скажут, что появилось много новообращенных, будь уверен, что это их внезапное обращение — не более чем притворство. Они остались такими, как были. В обществе истинных христиан они выказывают религиозные чувства. Может показаться, что благодаря им возрастает число верующих во Христа, вместе с которыми они молятся… Нет сомнений, они и вправду молятся — но отнюдь не теми словами, которые приличествуют этому месту. Они подобны трагическому актеру, который не тиран, однако носит маску тирана.

Вдали от крупных городов такая маска зачастую не требовалась, так как за сельскими жителями власти следили не столь бдительно. Само латинское название язычника — «paganus» — означает «сельский житель» («pagus» — «деревня»); в законах Валентиниана старая вера именуется «religio paganorum» — «религия поселян». Именно в деревнях философы собирались на тайные встречи, чтобы разработать очередные планы борьбы с гонителями. Одна из таких встреч часто описывалась в литературе. Двадцать четыре философа собрались на заброшенной вилле и попытались заглянуть в будущее при помощи алектромантии — гадания по поведению птицы. Желая выяснить, придет ли на смену Валенту более достойный правитель, они начертали на полу буквы алфавита, посыпали их зерном и выпустили в круг петуха. Петух склевал зерно с греческих букв ΘΕΟΔ — «феод»… Философы пришли к выводу, что императором будет избран Феодор — высокопоставленный чиновник при дворе Валента.

Когда до Валента дошли известия об этой встрече, он с новой силой обрушил гонения на всех философов, прорицателей и магов. На смерть обрекали не только настоящих философов, но и всех, кто драпировал свои одеяния на манер философского плаща. Подобная жестокость не считалась в те варварские времена чем-то из ряда вон выходящим. Однако конец этой истории — явный вымысел. Легенды гласят, что Валент приказал казнить всех людей, чьи имена начинались на «феод»: Феодоров, Феодулов, Феодотов, Феодоситов, Феодоритов и так далее. Первым, разумеется, был казнен тот самый придворный чиновник, Феодор. Судя по тому, с каким истерическим рвением император искоренял предрассудки, можно представить себе, до какой степени он сам был им подвержен.