История любви одного парня - [65]

стекло и начну размахивать своим флагом.

Не высказанное мнение в разговоре невозможно игнорировать, – острая боль от того, что я

не рассказал ей раньше. К счастью, Отэм легко отвлечь обнимашками, шутками и мороженным.

Кажется, внутри расцветает весна.

Отэм знает.

Все в порядке.

Проведя остаток дня под теплотой ее аккуратного допроса добавляет своего

преимущества, не позволяя мне мучится о том, что Себастиан уедет, что Себастиан не гей, и

наверное особенно – о том, что Мэнни сказал там, у озера. Классно, что он поддерживает, я

думаю, но это все равно раздражает меня, что я наверняка проведу большую часть жизни, разделяя

людей, которых знаю на группы: на тех, кто поддерживают, и на тех, кто должен. Я рад, что

Мэнни, в итоге, оказался на правильной стороне, но не могу себе позволить бросится в омут

раздумий откуда он узнал. Я скачу между чувствами свободы, что, похоже, это очевидно для кто–

то, и по– прежнему считается не таким уж большим делом, и беспокойством, что это очевидно для

большинства людей…и станет большим делом. Умоляю, дайте мне просто убраться из Прово, до

того как все полетит к чертям.

Мы облизываем наши рожки с мороженным и блуждаем по плотной вечерней, субботней

толпе. Все ходят по магазинам по субботам; воскресенья для службы и отдыха. Мормоны не

должны ничем заниматься по воскресеньям, что требует участия в работе, поэтому большую часть

времени они сидят по домам, после церковной службы. Что означает сегодняшняя толпа плотная и

неудержимая.

Легко заметить и другое, что на горизонте маячит выпускной: витрины всех магазинов

одежды заявляют, что у них есть платья, смокинги, обувь, украшения и цветы. Распродажи.

Распродажи. Распродажи. Выпускной, выпускной, выпускной.

После Эрика, подошедшего и пригласившего Отэм на выпускной, у меня снова появилась

Лучшая– Поддерживающая– Подруга, что, явно, означает терпеливое ожидание, пока она меряет

платье за платьем в ярко– освещенной примерочной.

Первое – черное, длиной до пола, обтягивающее, с короткими рукавами и подозрительно

низким вырезом. У него еще есть заметный разрез, который сбегает по ее бедру.

– Это немного…– я резко морщусь, удерживая взгляд строго на уровне ее лица. –

Вообще– то, всего слишком.

– Слишком в хорошем смысле?

– Разве ты можешь надеть это на школьные танцы в Юте? Это… – я замолкаю, качая

головой. – Не знаю… – показываю на нижнюю половину ее тела, и Отэм наклоняется, чтобы

посмотреть на что я показываю. – Я практически вижу твою вагину, Отти.

– Таннер, нет. Не говори слово «вагина».

– Ты вообще сесть в этом можешь?

Отэм уходит к пушистому, розовому креслу и скрещивает ноги, в качестве демонстрации.

Я отвожу взгляд.

– Спасибо, что доказала мою правоту.

– Какого цвета мое нижнее белье? – спрашивает она, ухмыляясь, будто считает, что я вру.

– Голубое.

Отэм встает, натягивает платье вниз.

– Проклятье. Но оно нравится мне, – она подходит к зеркалу, и крошечная искра

защитной реакции жужжит в моей груди, когда я представляю Эрика, его руки и гормоны

восемнадцатилетнего подростка на ней. Она встречается с моим взглядом в отражении. – Значит,

тебе не нравится?

Я чувствую себя уродом за то, что вынуждаю ее считать себя несовершенной и не

имеющей право надевать то, что она хочет, но это прямой конфликт с братским инстинктом

связать руки Эрика за спиной.

– Я хотел сказать, что ты выглядишь сексуально. Просто… слишком много кожи.

– Я выгляжу сексуально? – переспрашивает она с надеждой, и я чувствую, как хмурятся

мои брови.

– Ты же знаешь это

Она что– то мычит, обдумывая свое отражение.

– Я отложу это к куче «возможно».

Отэм снова исчезает в примерочной, и из– под шторки я вижу, как черная ткань падает

лужицей вокруг ее ног, перед тем как ее откидывают в сторону.

– Как дела с книгой, кстати? Теперь, когда я знаю чуточку больше, мне еще больше

любопытно.

Я стону, пролистывая свой Instagram.

– Она мне нравится, но я не могу ее сдать.

Она выглядывает из– за шторы.

– Почему нет?

Я не вдаюсь в подробности:

– Потому что она явно о моей влюбленности в Себастиана, и я не думаю, что сын

епископа оценит то, что стал главной звездой в однополой истории любви.

Ее голос сразу же становится приглушенным, когда она скрывается за новым платьем.

– Не могу поверить, что она про него. Я могу вычитать ее для тебя?

Это предложение вызывает паническую дрожь в моем теле. Я буду чувствовать себя менее

обнаженным, отправив свои голые селфи на сервер школы Прово прямо сейчас, чем отдав свою

книгу кому– то. Даже Отэм…

Шторка снова отодвигается, и она выходит в платье, которое в три раза короче, чем

предыдущее, и у меня такое ощущение, что я что– то упустил. Отэм переодевалась передо мной

раньше, но это было каким– то спешным типа: мои– сиськи– сейчас– будет– видно– и– если– ты–

не– хочешь– увидеть– их– то– тебе– лучше– смытья– прямо– сейчас. Но сейчас все кажется иначе.