История любви одного парня - [37]

целый день на ногах, протаптывая в пустую асфальт. Если мы приглашали их в дом, он были

вежливы и милы, как вы можете себе представить. Они принимали лимонад и закуски, и

благодарность их была несдержанной.

Миссионеры – самые добрые люди, которых вы когда– либо встретите. Но они захотят,

чтобы вы прочитали их книгу и захотят, чтобы вы разглядели истину так, как видит ее их церковь.

Пока они в отъезде, им не позволяется смотреть телевизор или слушать радио, или читать

что– то помимо разрешенных церковью текстов. Они уходят, чтобы глубже погрузиться в свою

веру, чем было раньше, побыть в одиночестве и стать мужчинами, помогать развитию церкви и

распространять учение. И им не разрешено оставлять дома девушку. Естественно им не

разрешается заводить никаких сексуальных связей – и определенно не с лицами одного с ними

пола. Они хотят уберечь тебя, потому что считают, что ты нуждаешься в спасении.

Себастиан хочет стать одним из них.

Я не могу избавиться от этой мысли в своей голове, и мы сидим у него дома, окруженные

истиной всего этого – конечно, он хочет стать одним из них. Он уже один из них. Тот факт, что он

так легко узнал себя в моей книге, что он знает о моих чувствах к нему, не изменит ничего из

этого ни на грамм.

Меня даже больше не волнует весь фарс с моим романом; я дам ему посмотреть

оригинальную версию, – версию, в которой я явно не могу прекратить думать о нем, – если он

пообещает мне, что останется.

Он хочет поехать на миссию? Он хочет уехать отсюда и посвятить два своих лучших,

жарких, безумных и полных приключений года церкви? Он хочет отдать свою жизнь этому –

действительно, отдать свою жизнь?

Я утыкаюсь взглядом в свои руки и задаюсь вопросом – какого черта я вообще здесь

делаю? У Пейдж с блестящим сердечком нет ничего общего со мной. Я – король наивности.

– Таннер.

Я поднимаю на него взгляд. Он внимательно наблюдает за мной, и становится понятно, что

он звал меня больше одного раза.

– Что?

Он пытается улыбнуться. Он нервничает.

– Ты притих.

Честно говоря, терять мне нечего.

– Кажется, я все еще застрял на той части, где ты собираешься на миссию на два года. Как

будто до меня только что дошло, чем ты занимаешься.

Мне даже не нужно разъяснять дальше. Он правильно понимает. Он понимает подтекст: «я

– не– мормон, а ты –мормон. Как долго мы сможем быть друзьями? Я просто не хочу больше

быть твоим другом». Я вижу это по его глазам.

И вместо того, чтобы отмахнуться от этого или сменить тему, или предложить мне

научиться искусству молитвы, он встает, тянет вниз за край рубашки, когда она задирается сбоку.

– Пойдем. Нужно прогуляться. Нам обоим есть много о чем подумать.

***

Есть миллионы троп, которые ведут на холм, и когда хорошая погода, вы обязательно

пройдетесь по одной из них, но в Юте погода непредсказуема, и наш теплый фронт уже давно

ушел, и никто не ходит в походы.

Свежий воздух в нашем распоряжении, и мы карабкаемся по скользкому горному склону,

пока дома в долине не становятся крошечными пятнами, и у нас у обоих сбивается дыхание.

Только когда мы останавливаемся, я понимаю, как мы оба усиленно выкладывались на тропе,

изгоняя некоторых своих демонов.

Может, одних и тех же.

Мое сердце бешено колотится. Мы определенно движемся к большой букве «Р» Разговор –

хотя с другой стороны, почему просто не отложить домашнюю работу в сторону и включить

Xbox? – и возможность того, где он может состояться, вызывает во мне немного безумные

чувства.

Это никуда не приведет, Таннер. Никуда.

Себастиан садится на валун, наклоняется, чтобы устроить свои руки на бедрах и переводит

дыхание.

Я наблюдаю за тем, как поднимается и опадает его спина через куртку, с крепкими

мускулами – но с прямой спиной, его уникальной позой – с совершенно пошлыми мыслями в моей

голове. Мои руки повсюду на нем, его руки повсюду на мне.

Я хочу его.

Коротко рыкнув, я отвожу взгляд и смотрю на монумент УБЯ11 вдалеке, и честно говоря,

это последнее, что я хочу видеть. Он сделан из бетона, и по моему мнению кажется полным

убожеством, но его почитают в городе и на территории университета.

– Тебе не нравится «Y»?

Я оглядываюсь на него.

– Нет, нормально.

Он смеется – над моей интонацией, я думаю.

– Существует мормонская легенда, что коренные американцы, жившие здесь много лет

назад, рассказали церковным поселенцам, что ангелы им сказали, будто любой кто сюда переедет,

будет благословлен и богат.

– Интересно, что коренные американцы больше не живут здесь из– за тех поселенцев.

Он наклоняется вперед, перехватывая мой взгляд.

– Ты кажется, действительно, расстроился.

– Я расстроился.

– Из– за моей миссии?

– Определенно не из– за «Y».

Он отшатывается, брови опускаются вниз.

11 Большая буква «Y» «смотрит» с горы на Университет Бригама Янга. По легенде хотели выложить все

сокращение целиком «BYU», но энтузиазма хватило только на одну букву (прим. пер.)