История любви одного парня - [33]

спроектированной церковью.

– Это Собор Святого Семейства в Барселоне.

Себастиан переводит на меня взгляд широко– распахнутых глаз.

– Ты был в Барселоне?

– У папы был большая конференция, и он взял нас собой. Это было очень круто, –

останавливаясь позади него, я тянусь через его плечо и прикасаюсь к кусочку снимка. – Он по

разному выглядит с каждой стороны. Там, где стою я, это фасад страсти, и он проще, чем все

остальные. А вот в этих башнях, – я указываю на каменные сферы, которые, кажется,

простираются в облака. – Ты можешь подняться наверх.

– У тебя такое лицо, – он смеется. – Как будто ты знаешь что– то, чего не знает человек,

который снимал.

Я опускаю на него взгляд, так близко, что могу разглядеть веснушки с одной стороны его

носа, то, как его ресницы практически задевают щеки, когда он моргает. Я хочу ему рассказать,

что целовался с парнем в том путешествии, только со вторым парнем за свою жизнь. Его звали

Дэкс, и он приезжал со своими родителями. Мы ускользали с ужинов с другими врачами и их

семьями, и целовались до тех пор, пока не немели наши губы.

Поэтому да, я знаю то, чего не знает человек, который снимает. И я рассказал маме и папе

о Дэксе несколько месяцев спустя.

Я хочу сказать Себастиану, что он прав, только если посмотреть на его реакцию, когда я

объясню почему.

– У меня есть небольшая фобия насчет высоты, – произношу вместо этого. – И мне чуть

плохо не стало, когда родители сказали, что взяли билеты на подъем наверх.

Приподняв подбородок, он смотрит на меня.

– Ты пошел?

– Да, пошел. Кажется, я держал маму за руку всю дорогу, но сделал это. Возможно,

поэтому я выгляжу немного гордым.

Себастиан отступает в сторону, усаживаясь обратно за островок.

– Мы однажды проехали сорок миль до Нефий, – произносит он. – Думаю, можно с

уверенностью сказать, что тебе повезло.

Я давлюсь смехом.

– Нефий – классно звучит.

– Мы посетили храм в Пейсоне и наблюдали за реконструкцией телеги на Мормонском

пути. Так что….да.

Теперь мы оба смеемся. Я сочувственно обхватываю его плечо.

– Ладно, возможно, тебе повезет в следующий раз.

– Не думаю, что это случится, – отвечает он, ухмыляясь мне поверх своей банки колы.

Его улыбка выбрасывает смесь эндорфинов в мою кровь.

– Возможно, когда мы закончим с яхтой, то сможем сходить на ней.

Он опускает свою банку на стол рядом с тарелкой.

– Ты когда– нибудь делал это раньше?

– Я хотел сказать, я никогда не управлял сам прицепом раньше, но уверен, что справлюсь

с ним. Ты тоже можешь поехать, когда мы в июле поедем на озеро Пауэлл.

Лицо Себастиана опускается на долю секунды, перед тем как его обычная, идеальная маска

занимает снова свое место.

– Звучит неплохо.

– Может, нам повезет и станет теплее раньше, – произношу я. – В начале лета.

Интересно, он видит, как колотится мое сердце о ребра.

– Будем надеяться.

Глава 8.

Я провожу все свое свободное время по вечерам на этой неделе, отчаянно выискивая и

заменяя имена «Таннер», «Тан» и «Себастиан». Таннер становится Колином. А Себастиан –

Эваном. Все, кто ходит со мной в школу получают новые имена. Отэм становится Энни. Фуджита

– Франклин, а занятия становятся почетной химической лабораторией.

Я понимаю, что это занятие бесполезно. Даже если я сохраню книгу в новой версии, где

«Колин» на самом деле заинтересован в «Йене», одном из учеников– мормонов в классе, я

понимаю, что все мои изменения неряшливы и неубедительны в лучшем случае.

В пятницу после занятий, с первыми четырьмя главами, распечатанными и засунутыми под

мою руку, я иду от своей машины к входной двери дома Себастиана. И могу поклясться под

присягой, что их дверной звонок самый громкий из существующих. По крайней мере, так кажется,

как только я вдавливаю кнопку. Мой пульс срывается, не глядя по сторонам, мои нервы бросаются

под фуру.

Но теперь нет пути назад. Я собираюсь войти в дом Себастиана. В дом епископа.

Серьезно, это не первое мое «родео». Я был до этого в доме Эрика, но там облегченная

версия «мормонов». Его фотография с выпускного класса теперь висит там, где должен висеть

портрет Спасителя. У них по– прежнему висит снимок храма в рамке на стене, но и еще у них есть

кофеварка, как у цивилизованных людей.

Все это означает, ту часть ожидания схожую с чувствами археолога перед большими

раскопками в Египте: придется много чего раскапывать здесь.

Тяжелые шаги опускаются на деревянный пол внутри дома. Они настолько тяжелые, что

заставляют меня задумываться был ли это мистер Бразер по ту сторону двери, а затем во мне

взрывается паника, потому что я уложил волосы и одел самую лучшую одежду, и что если вместо

того, чтобы сносно выглядеть для мормона, а выгляжу слишком по– гейски?

Что если отец Себастиана сразу же разглядит мои намерения и отправит домой, запрещая

своему сыну вообще разговаривать со мной?

Моя паника раскручивается. Я выгляжу прилично, но не достаточно опрятно; по мне

заметно желание к Себастиану; мой папа еврей – это плохо? В Прово не так уж много евреев, но