История костюма - [53]
Париж в это время был идеалом знатнейших людей Европы. Мария Медичи покровительствовала наукам и искусствам и, благодаря ей, французский двор был, действительно, просвещеннейшим двором в Европе. Людовик XIII, предоставив правление страною Ришелье, сам заботился только о том, как бы лучше согласовать изящество костюмов и придворной жизни с утонченным эпикурейством. Все восторгались грацией француженок, галантностью их кавалеров и редкой общительностью, господствовавшей во французских салонах. Все современники преклонялись перед французской лирикой, во главе которой стоял тогда Малерб, и перед классическим направлением, царившим во Французской академии и заставившим ее признать александрийский стих единственной приемлемой формой как для поэзии, так и для драмы. Книги, исходившие из Франции, читались без разбора. И ко всему этому присоединялось преклонение перед дипломатическим гением Ришелье и Мазарэна. Франции не трудно было позавидовать. Иностранные дворяне пользовались первой возможностью, чтобы отправить своих сыновей в Париж, где те, под руководством опытного ментора, получали высшее образование и культурный лоск. Везде господствовала французская речь, французская мода, французские нравы; все старались уподобиться французам.
Впоследствии число messieurs à la mode увеличилось. Влияние Парижа в смысле моды возрастало с каждым днем. Французские школьники начиная с десятилетнего возраста бегали в школу в кружевных воротниках и широких ботфортах со шпорами, а иностранцы не замедлили перенять эту нелепую моду. Несмотря на то что мода à la Валленштейн была немецкого происхождения, она вернулась из Франции в неузнаваемом виде.
Наряду с ботфортами и другими особенностями тогдашнего костюма появляется другая, более изящная одежда, на которой заметно влияние Испании. Она тоже состоит из камзола, широкополой шляпы, кружевного воротника и манжет, но нижняя часть ее носит совершенно иной характер: широкие панталоны доходят до колен, на ноги надеваются длинные черные чулки, которые прикрепляются к панталонам особыми подвязками, отделанными кружевом, и шелковые башмаки с бантами или розетками из кружев или цветного шелка. Так одеваются все те, кому не нравится воинственный характер общепринятого костюма. К числу таких людей принадлежали, между прочим, Рубенс и Ван Дейк, которые любили этот удобный и просторный костюм. Причем Рубенс предпочитал обыкновенно темные цвета, не исключая черного (мода на черные костюмы, под влиянием Испании, проникла в XVII веке и во Фландрию). Чтобы убедиться, как изящно и в то же время живописно одевался Рубенс, достаточно взглянуть на один из его автопортретов. Он был аристократом среди художников своего времени, и это сказывалось во всем, начиная с внешности и кончая образом его жизни.
Воинственное настроение той эпохи отразилось и на дамской одежде. Знатные дамы бросили берет и стали носить широкополую войлочную шляпу с развевающимися страусовыми перьями, совершенно не считаясь с тем, что этот головной убор сравнительно недавно носили только крестьяне. Прически тоже приобрели более смелый характер: волосы разделялись посредине пробором и спускались по обеим сторонам лица в виде коротких локонов, а сзади заплетались в косы и закручивались в узел, окруженный ниткой жемчуга. Многие дамы делали спереди поперечный пробор, от которого спускались на лоб короткие локоны. Некоторые носили исключительно локоны. Все такие прически не громоздились наверх, а, напротив, спускались вниз, что очень шло к лицу. Короткие локоны вместе с широкополой войлочной шляпой и развевающимися страусовыми перьями придавали женщинам несколько задорный вид.
Мыс лифа удлинялся, при помощи китового уса и планшеток до тех пор, пока он не дошел до конца животы. Тогда этот лиф бросили, подобно кринолину, и заменили его совершенно коротким. Затем этот лиф превратился в жакет с короткой баской и несколько напоминал мужской камзол, тем более что перехватывался узким поясом и не зашнуровывался, а застегивался. Спина и плечи покрывались гладким батистовым воротником, отделанным широким кружевом; декольте обыкновенно тоже закрывалось кружевом. Высокие кружевные воротники, какие мы встречаем на портрете второй жены Рубенса, Елены Фурман, были в моде только до 1640 года. Пышные рукава украшались разрезом, сквозь который проглядывала цветная подкладка или тончайший батист; разрез этот тянулся от локтя до запястья. Отсюда возникла необходимость перехватывать рукав лентами внизу и посредине, благодаря чему на нем образовались две пышные буфы. Женщины носили также кружевные манжеты, а впоследствии гладкие отвороты, обшитые кружевом. Юбка из гладкой, какой она была во времена кринолина, превратилась в пышную, что давало возможность приподнимать левой рукой край подола, чтобы блеснуть изяществом нижней юбки. Наряду с сукном, шелком и бархатом употреблялось полотно. Очевидно, оно считалось довольно ценным, потому что один голландский купец, предлагая курфюрсту бранденбургскому свой товар, пишет между прочим следующее: «Таким образом у вас будет хорошее, тонкое полотно вроде индийского; оно сделано из хлопчатой бумаги и очень приятно на ощупь; аршин его стоит 6, 7, 8 зильбергрошей и дороже». Драгоценные каменья и жемчуг употреблялись в меньшем количестве, чем прежде. Обычай вышивать платья драгоценными каменьями, особенно распространенный при дворе Елизаветы английской, постепенно исчез. Дамы довольствовались ожерельем, брошью в форме подвески, браслетами, представлявшими собою обыкновенно тройную нитку жемчуга, и кольцами. Жемчуг частью привозился с Востока, частью добывался в Эльстере, после чего обыкновенно отправлялся в Лейпциг. Между тем во Франции попытались шлифовать драгоценные каменья. Кардинал Мазарэн поддержал эту попытку, и в результате на свет появился во всем своем блеске и великолепии первый бриллиант. В большой моде был веер. Веер этот состоял обыкновенно из пучка цветных страусовых перьев или даже из одного пышного пера с богато украшенной ручкой и привешивался к поясу на тонкой золотой цепочке. Впоследствии среди денежной и родовой аристократии распространился складной веер азиатского происхождения, вытеснивший все остальные веера. В общем, мода того времени доказывает, что вкус женщин значительно изменился к лучшему. Дамы à la mode одеваются много изящнее, чем messieurs à la mod. Но в 40-х годах XVII века заботы об изяществе костюмов отходят на задний план, благодаря политическим событиям. В Германии свирепствует кровавая распря; Франция ведет войну со Швецией; Англия и Шотландия восстают против своего короля Карла I и в 1649 году приговаривают его к казни за деспотизм; могущество Испании колеблется. Общая паника отражается отчасти даже на Париже, и там с воцарением Анны Австрийской прекращаются придворные празднества и умолкает шум веселья. А трудолюбивая, разбогатевшая Голландия по-прежнему тяготеет к испанской моде и продолжает считать идеалом красоты черный костюм и гигантские брыжи. В области моды — застой.
