История Клуба-81 - [88]

Дискриминация новой литературы продолжается. У нее нет другого выхода к читателю, кроме самиздата.

В Ленинграде до сих пор не вышло ни одной статьи, которая бы принципиально поставила вопросы неблагополучия в литературе – о книжном дефиците и затоваренности книжных магазинов произведениями ведущих писателей города, о серости как необходимом качестве, чтобы быть напечатанным и принятым в СП. Любопытно, что Казинцев и Мальгин в полемике, опубликованной в „Литературной учебе“, сошлись на том, что творчество нашего клуба заряжено антимещанским духом, и, вполне логично, один встал на сторону мещан, а другой увидел в нас предтеч перестройки. Это на тему, гражданская наша литература или нет.

Когда сооружают транспортные развязки, пересечение дорог делают на разных уровнях. Малотиражные издания, о которых мы говорим и пишем уже несколько лет, – это уход от конфликта с существующей издательской системой и перевод проблемы в другую плоскость – развития традиционной литературы и литературы новой по самостоятельным направлениям, без помех друг для друга. Это в интересах развития литературы и культуры страны».

Из выступления И. Адамацкого:

Каждый месяц клуб проводил от 10 до 15 мероприятий, иногда в один день проводилось два мероприятия: одно на П. Лаврова, другое – в каком-нибудь ДК или клубе. Мероприятия объединения посетило около 3000 человек. За отчетный год мы получили отказы на публикации в издательствах «Детская литература», «Молодая гвардия», в альманахе «Невские берега», в журналах «Наш современник», «Новый мир», «Аврора».

Лишь несколько стихотворений опубликовано в «Дне поэзии»; были отказы журнала «Нева», хотя, на мой взгляд, это единственный журнал в стране, который с нами может работать. Борис Никольский – один из самых порядочных людей в литературной среде нашего города.

Коршунов: На правлении вы обсуждали проблему продолжающихся публикаций членов клуба за границей?

Адамацкий: Правление доводило ваши заявления до сведения авторов публикаций. Правление занимает уставную позицию: делаем все, чтобы наши авторы могли публиковаться здесь.

Доклад Э. Шнейдермана. О работе секции поэзии за истекший год.

Доклад Ю. Андреева. Об официальных публикациях членов клубов в СССР и в США. Об участии поэтов Шварц, Шалыта, Кривулина, Магида, Слуцкого в переводах стихов для издательства «Библиотека поэта». «Дела идут, но хуже, чем хотелось бы. Больше самокритики».

Новиков: Деятельность клуба должна быть в большей мере посвящена актуальным задачам, например работе в комиссии по экологии культуры. Предложение связать членство в клубе с участием в его деятельности. Создать общественную редакцию, не ожидая утверждений сверху. Отверг обвинение Ф. Чирского в искажении текста его повести.

Коршунов: настаивает на исключении из клуба тех, кто занимается антисоветской деятельностью.

Коровин: В клубе нет антисоветчиков.

Горнон: Вмешательство служащих КГБ в дела клуба непродуктивно.

Коршунов: Мы занимаемся не литературой, а своими делами. Мы пришли на собрание, потому что правление не оказывает влияния на поведение некоторых своих членов. Мы хотим помочь клубу и желаем, чтобы он остался таким, как прежде.

Обвинил Иванова за сомнительные высказывания в интервью с западным журналистом.

Иванов: Я впервые слышу об этом интервью.

Коршунов: Журналист фамилии не назвал, но говорили вы.

Иванов: Повторяю, с журналистами я не встречался.

(Позднее я выяснил, что журналист навестил Кривулина, у которого в гостях был Останин. Он и рассказал о журнале «Часы». Коршунов не допускал мысли, что о «Часах» может говорить кто-то, кроме меня. После этого эпизода я стал относиться к Коршунову хуже: до этого момента я уважал его за то, что он никогда не лгал, – другое дело скрывать свои служебные тайны. Этого же придерживался и я в общении с официальными лицами.)

Мудрова (Комитет по культуре): сообщает, что Дзержинским райисполкомом принято решение передать весь верхний этаж дома № 3 на Чернышевском проспекте клубу, его театральной студии. Говорит о тесном сотрудничестве с ТЭИИ, советует нам чаще встречаться с читателями в домах и дворцах культуры и серьезно заботиться о своем авторитете.

Иванов: говорит о произволе Ю. Андреева, допущенном им при редактировании сборника «Круг-2». «Мы находимся в сложном положении, мы его оценим положительно, когда реально начнется движение вперед. Не может быть легкомысленнее и глупее ситуации».

Андреев: Мы не должны снижать уровень своей литературной продукции.

За положительную оценку работы правления проголосовало большинство членов объединения. Правление сохранило свой прежний состав, за исключением Ю. Новикова.

14 – 25 января в Гавани без отборочной комиссии проходила 9-я выставка ТЭИИ, первая демонстрация нового искусства в стране такого масштаба. Ее посетили 50 000 человек. Масштаб и разнообразие выставленных работ публику буквально потрясли. Советский человек с его крайне ограниченными представлениями о современной живописи не был готов к пониманию того, что увидел. Что ни художник, то уникум. Кто они, непохожие на других – ни одеждой, ни лицами, ни разговорами, ни своими полотнами. На общем фоне лишь митьки в тельняшках казались законными детьми нового поколения нации. Шок от выставки в Гавани готовил горожан к тому будущему, которое их ждало, к той солидарности, которая без растерянности и без бунта переживет и пустые магазины, и сотню тысяч рублей за цыпленка в гастрономе, стотысячные митинги и горячие речи после чтения старыми вождями шпаргалок.