История классической попаданки. Летящей походкой - [67]

– А матушка твоя где?

– Уехала на все лето. К родственникам. До самой свадьбы.

Самостоятельно вспомнить назначенную дату свадьбы Ане было достаточно трудно, а переспросить у невесты… Жалко девушку. Как выяснилось, на монете из золота был отчеканен профиль императора, а не наследника трона. Так что узреть истинный облик нареченного не представлялось возможности.

– И теперь ваш дом как в загадке: ни окон, ни дверей, полна горница людей…

– Это что?

– Загадка про огурец.

– А-а-а, – протянула блондинка и снова щелкнула пальцами.

– Эй, ты мне не хами, девушка. – Аня оскорбилась. – Я тебе не тумблер выключателя. Вежливости никто не отменял.

– Пожалуйста, сделай это опять.

Аня сделала это опять, и еще раз, а потом снова, пока девушки не дошли наконец до ворот замка.

– Тебе что-нибудь известно о судьбе нашего мероприятия с портретом? – спросила заговорщица, когда шумная улица осталась позади.

– Нет, не знаю. Но свадьбу никто не отменил. Либо судьба моя не проглотила наживку, либо портрет был уничтожен до того, как попал в нужные руки. Я смотрю, тебе понравился мой подарок.

Как ловко блондинка перескакивала с темы на тему!

– Мне очень понравился подарок, Соль. Удобно, стильно, завораживающе. Скоро-скоро заказы посыплются на тебя золотым дождем, и ты станешь первой в мире императрицей-дизайнером.

– Очень надеюсь, что будущий император не очень консервативен и позволит мне заниматься своим делом.

– Ты не поверишь, но мужчины в большинстве своем консервативны от природы. Знаешь, какой у них девиз по жизни?

– Какой?

– Работает – не трогай!

Родовитая кузина разразилась смехом. Ане пришлось даже остановиться, чтобы переждать истерику.

– Ты знаешь, Аня, большинство министров, которые посещают наш дом, живут и управляют страной по тому же принципу. Даже мой отец предпочитает именно такой подход.

Пока Сольвейг рассказывала о тонкостях управления государством, Земная внимательнее пригляделась к обстановке в замке – везде сновали люди. Даже в еще большем количестве, чем на улице. Лица у всех были серьезные, озабоченные, брови нахмурены, губы поджаты. И бежали, бежали, молча, вереницей, как муравьи.

– Хочешь, поиграем в одну игру? – предложила Аня.

– В какую?

– А вот мы сядем тут на скамейке и будем по очереди придумывать истории, касающиеся каждого хмурого лица, выходящего из дверей парадного. Давай?

– Давай, – не очень уверенно произнесла Сольвейг, но кузина уже тащила подругу к лавочке.

Из дверей тут же вышел напыщенный и очень высокий господин с хмурым лицом.

– Никогда больше не буду есть яблоки на завтрак, – начала кривляться Аня. – В них много железа, много железа. А то клозет можно будет превратить в магазин шпаг…

Сольвейг сначала не поняла. Посидела, попробовала шутку на вкус и взорвалась. Отсмеявшись, попросила еще.

Из замка вышел усатый колобок с бегающими глазками, он повсеместно поглядывал под ноги, но из-за дородного брюшка ему приходилось постоянно наклоняться, тем самым производя впечатление маленького болванчика.

– «Колокольчики поют, музыка играет, никогда не устают, хор не умолкает», – пропела Аня в такт поклонам пузатика.

Сольвейг развеселилась пуще прежнего.

– Давай еще.

– А ты не хочешь попробовать?

– Пока не хочу.

– Ну ты и бессовестный потребитель. Ладно. Запускайте следующего. – Аня махнула рукой.

Хорошо, что никто не слышал девушек. Хотя… Наверняка слышал и покатывался со смеху вместе с ними.

В дверях показался вальяжный господин. Он остановился на пороге, перекрывая движение, обернулся. Аня просипела:

– Ну ты, эта, если что – заходи.

Мужчина снова повернулся к девушкам и, переваливаясь с ноги на ногу, прошел мимо. Сольвейг еле сдерживала смешки.

– «А-а-аблака-а-а, белогривые лошадки…» – это про вельможу с «чистым взором» и кудряшками на голове.

Сольвейг хрюкнула в платочек и поспешила отвести глаза.

– «Однажды в студеную зимнюю пору Я из лесу вышел…» – про бородатого мужчину, обхватившего себя руками и постоянно оглядывающегося по сторонам.

– «Кукушка кукушонку купила капюшонку…» – про небритого, темнокожего, с немытыми волосами и выдающимся носом.

Сольвейг уже просто всхлипывала в платочек.

Внезапно Аню пронзил холод. И виноват в том был не злой порыв ветра, а колючий взгляд вышедшего из дверей человека. Брюнетка автоматически отдала приказ о выключении любого магического воздействия на кузин, однако озноб не пропал. Вытянувшись по струнке, подруги во все глаза смотрели на высокого господина с темно фиолетовыми волосами до плеч. Смешинки, доселе витающие в воздухе, улетучились в никуда. Мужчина стоял напротив леди, опершись на длинную трость, и рассматривал «сестер». Сходство в чертах лиц говорило о происхождении обеих, однако спешить с выводами господин с тростью не стал. Просто моргнул вторыми полупрозрачными веками и игриво сузил зрачки. Вертикальные. Аня икнула от неожиданности, а мужчина дернул уголком рта, изобразив ухмылку. Холод пропал.

– Это кто был?

– Дракон.

– Какой дракон?

– Настоящий дракон.

– В человеческом облике?

– В человеческом.

Диалог велся шепотом и сопровождался долгим взглядом в спину уходящему человеку. Смеяться больше не хотелось.